Правда о деле Майкла Джексона

18 ноября 2003 года разразился скандал - ранчо Майкла Джексона Нэверленд обыскивается полицией Санта-Барбары. Как оказалось, 12-летний мальчик обвинил певца в совращении. Для многих показалось, что Майкл Джексон виновен, – в конце концов, его же обвиняют в этом второй раз!
Также широко известно, что в первый раз Майкл Джексон урегулировал гражданский иск вне суда, выплатив большую сумму денег. Однако существует множество фактов, которые СМИ охотно игнорировали. Здесь вы можете узнать правду о деле Майкла Джексона.

Часто задаваемые вопросы:

1. А разве это не случалось ранее?

Да. В 1993 году, подросток уже выдвигал подобные обвинения против Майкла Джексона, но это была очевидная попытка вымогательства денег. Вот короткое описание того, что на самом деле произошло в 1993 году:
Существует аудиозапись телефонного разговора между Эвеном Чендлером (отцом мальчика) и Дэйвом Шварцем (отчимом ребенка), в котором Чендлер говорит: «Все идет в точности по плану, в котором участвую не только я… и если я дойду до конца, я крупно выиграю. И проиграть мне будет невозможно. Я все проверил. Я получу все, что я хочу, а они будут уничтожены навсегда. Джун (мать мальчика) потеряет права на ребенка… а карьера Майкла будет закончена». Эта пленка была проиграна многими новостными каналами. Хотя, как оказалось, СМИ для своего удобства довольно быстро забыли об этой пленке.
Эвен нанял адвоката Барри Ротмана, который незадолго до этого принимал участие в бракоразводном процессе, в котором были замешаны обвинения в сексуальном домогательстве. Он узнал от Ротмана, как сообщить полиции о насилии ребенка так, чтобы родителю не была вменена ответственность за происшедшее. Не забывайте, что все это происходило во время тяжелого процесса за право опеки над ребенком между Чендлером и его бывшей женой Джун Чендлер Шварц.
Следуя совету Ротмана, Чендлер позвонил терапевту Абрамсу и описал ему гипотетическую ситуацию. Доктор Абрамс в обратном письме написал, что при определенных обстоятельствах «могут возникнуть достаточные основания для подозрения, что было совершено сексуальное насилие». При этом Абрамс не встречался ни с Джексоном, ни с мальчиком, он всего лишь отвечал на описанную Чендлером гипотетическую ситуацию (предположительно, имелись в виду ночевки мальчика в доме Майкла).
Используя это письмо, Чендлер пытался шантажировать Джексона. Он потребовал 20 миллионов долларов, но команда Джексона отказала ему. Необходимо понимать, что если бы Джексон заплатил ему в этот момент, то он мог бы избежать последовавшее далее полицейское расследование.
К этому моменту сам мальчик не выдвигал никаких обвинений. Однако все изменилось, когда отец дал сыну сильнодействующее медицинское средство под названием «Содиум Амитал (sodium amytal)» Под влиянием этого средства память людей становится чрезвычайно «впечатлительной», т.е. люди начинают «вспоминать» вещи, которые с ними на самом деле не происходили. Также под влиянием этого средства людям можно внушить ложные воспоминания. Специалисты утверждают, что после этого человек может быть до конца жизни уверен в своих ложных воспоминаниях. На суде свидетельства, данные под влиянием этого препарата, не имеют силы и не принимаются. Чендлер утверждал, что он использовал это средство только для стоматологического лечения в качестве анестезии, и только будучи под его влиянием, мальчик рассказал о противоправных действиях со стороны М. Джексона. Большинство стоматологов говорят, что данное средство давно не используется в качестве анестезии.
В августе мюль мальчика подала в суд требование к Чендлеру вернуть отца, который в это время находился на попечении отца. Странное совпадение, но именно в тот день, когда по решению судьи Чендлер должен был вернуть сына матери, он повел сына на прием к Д. Абрамсу., где мальчик и рассказал о «насилии», и Абрамс сообщил в полицию.
Дело против Джексона развалилось после того, как мальчик отказался давать показания в суде.

2. Если Майкл был невиновен, то почему он тогда «откупился»?

Прежде всего, давайте расставим все точки над «и». В 1993 году было два дела против Майкла Джексона – уголовный и гражданский процесс. Майкл урегулировал гражданское дело. Многие люди говорят, что он откупился, но это предположение не выдерживает никакой критики в свете следующих фактов:
Урегулирование гражданского дела ни в коей мере не препятствовало мальчику давать показания в уголовном процессе. Вот почему не имеет смысла говорить, что Майкл купил его молчание. Это было собственное решение мальчика – отказ от показаний.
Если бы Майкл хотел откупиться, то почему он не сделал это с самого начала? Эвен Чендлер требовал 20 миллионов до того, как власти узнали о предполагаемом насилии. Если Майкл хотел купить его молчание, как это утверждают многие люди, почему он не сделал это сразу? До того, как полиция перевернула вверх дном его дом, до того, как он был публично унижен, до того, как его подвергли унизительному осмотру интимных частей тела? Он мог бы купить их молчание с самого начала и избежать всего этого кошмара. А вместо этого он отказал Чендлеру. Зачем виновному человеку делать это?
Если мы все же, против всей логики, отбросим первые два пункта, все равно нет смысла говорить, что М. Джексон купил молчание Джорди Чендлера. Если план Майкла был урегулировать гражданский иск с целью предотвратить дачу мальчиком показаний на уголовном процессе, не было ли для него более выгодным, чтобы гражданский суд шел до уголовного? Тогда для чего Майкл Джексон подал петицию в суд с просьбой начать сначала уголовный суд, и только после этого гражданский, если его план был откупиться от мальчика? Если бы уголовный суд шел первым, то у Джексона не было бы возможности купить молчание мальчика. Его действия (просьба начать уголовный суд до гражданского) идут вразрез с его предполагаемыми мотивами (урегулировать гражданский иск с целью предотвратить дачу показаний против него).
Итак, почему же он заплатил, спрашиваете вы? Оказалось, что юридическая системы была не на его стороне. Если гражданское и уголовное дело возбуждаются по одному и тому же вопросу, то ответчик имеет право на приостановку гражданского процесса до тех пор, пока не закончится уголовный. В случае с М. Джексоном, гражданский суд был запланирован до уголовного, что являлось нарушением конституционных прав Джексона на отказ давать показания против себя. Адвокаты Джексона пытались задержать гражданский суд до окончания уголовного процесса, но им было отказано в этом. Также они подали петиции с требованием запретить Окружной прокуратуре получить доказательства, использованные в гражданском процессе. И опять, им было отказано. Если бы гражданский суд состоялся, что обвинение имело бы полное представление о линии защиты. Это бы дало им шанс в промежутке между гражданским и уголовным процессом найти способы противоборства с доказательствами защиты. Урегулировав гражданский иск за деньги, Майклу не пришлось проходить через гражданский суд и, тем самым, не пришлось выдавать линию защиты обвинению.
Другой причиной являлось то, что гражданский суд длился бы 8-9 месяцев, и это бы стоило Майклу многие миллионы долларов на оплату юридических издержек. Добавьте к этому возможность проигрыша гражданского дела, и вы поймете, почему выплата Чендлеру требуемой им суммы денег было более дешевой альтернативой. Вы должны учесть, однако, что гражданский суды отличаются от уголовных тем, что вердикт жюри присяжных в гражданском суде не должен быть единодушным. Только 51% присяжных должны были выступить против Майкла, и Майкл бы проиграл дело. А это могло быть потом использовано против него в уголовном суде. Если смотреть на это дело с юридической точки зрения, то решение Майкла урегулировать дело вне суда, имеет большой смысл. А как только гражданский иск был урегулирован, начался уголовный процесс, и там не нашлось достаточный доказательств, чтобы даже предъявить обвинения.
Возможно, более разумным будет вопрос, почему кто-то принял деньги от человека, который предположительно развратил вашего ребенка, вместо того, чтобы взять и засадить его в тюрьму на долгие годы?

3. Почему Джордан Чендлер обвинил Майкла?

Джордан сделал свои заявления о предполагаемом насилии только после того, как отец дал ему препарат Содиум Амитал. Согласно доктору Резнику, психиатру из Кливленда, «Это психиатрический препарат, который не может произвести достоверные сведения. Под его воздействием люди очень легко поддаются внушению. После его принятия люди будут говорить вещи, которые совершенно неверные. Вполне возможно внушить человек какую-то идею, просто задав ему наводящие вопросы. Эта идея может стать их памятью, и исследования показали, что даже если вы открываете им истину, они поклянутся вам на куче библий, что это происходило на самом деле».
Содиум Амитал уже фигурировал в других делах по растлению малолетних, одно из которых произошло в Округе Напа, Калифорния. После многочисленных сессий терапии и принятия препарата Содиум Амитал, 20-летняя девушка выдвинула обвинения против своего отца, что он ее растлевал, когда она была ребенком. Ее отец отрицал обвинения, и подал в суд на терапевта и психиатра. Присяжные вынесли вердикт в пользу отца, решив, что память о растлении была «имплантирована» в голову девушки как результат принятия препарата. Грустно, но, похоже, что Джордан стал просто пешкой в больном плане отца вытряхивания денег из Джексона.

4. Были ли предъявлены Майклу обвинения в 1993 году?

Нет. После того, как Джордан отказался свидетельствовать, дело Окружной Прокуратуры развалилось. Власти пытались сделать буквально все возможное, чтобы найти доказательства, подтверждающие историю Джорди. Они связались с сотней детей, которые проводили время в Нэверленде и не смогли найти ни одну «жертву». Власти даже применяли весьма агрессивную методику допроса, но ни один ребенок не сказал ничего плохого против М.Джексона. Они даже обыскали весь дом Майкла и сделали фотографии его обнаженного тела. Дело было представлено ДВУМ большим судам присяжным, но ни в одном случае не было вынесено официальных обвинений из-за недостатка улик. В желтой прессе гуляют несколько странных слухов о том, что нашли сыщики, но давайте использовать логику – если бы существовало доказательство, хоть отдаленно подтверждающее теорию о том, что М. Джексон педофил, обвинения были бы предъявлены. Ведь это не суд, это большое жюри присяжных, которое в данном случае использовалось только для того, чтобы решить, хватает ли улик, чтобы вынести обвинения. Если у присяжных есть хоть малейшее подозрение, что М.Джексон совершил то, в чем его подозревали, они бы не стали рисковать и вынесли обвинение с тем, чтобы дальнейшую судьбу Джексона решали предварительные слушания и, далее, суд. Как Майкла Джексон сказал в своем интервью с Дайаной Сойер «Они не нашли ничего, ничего, что могло указать на то, что Майкл Джексон сделал это. Ничего! И нас сегодняшний день, ничего! Все еще ничего. Ничего, ничего, ничего» Аминь.

5. Кто сделал новое заявление о растлении?

Из сотен детей, которые оставались в Нэверленде, новая «жертва» совершенно случайно оказалось тем мальчиком, который так замечательно выступил в скандально известном документальном фильме «Живя с Майклом Джексоном». 12-летний мальчик признался, что ночевал в одной комнате с Джексоном, что привело к невероятному всплеску активности со стороны прессы и огромной критики Джексона за его действия. В этой же передаче мальчик рассказал, что Майкл помог ему вылечиться от рака.

6. А разве эти заявления не были признаны необоснованными в феврале 2003?

Да. Взволнованный тем, что он увидел в этом документальном фильме, школьный представитель связался с лос-анджелеским департаментом по охране семьи и детства в феврале. С 14 по 27 февраля, этот департамент расследовал претензии по поводу возможного сексуального насилия со стороны М.Джексона, и жалобы на небрежное отношение к ребенку со стороны матери. Эти заявления были признаны необоснованными. Сотрудники департамента проводили беседы с матерью и ее тремя детьми, включая мальчика, который позднее сделал заявления против Джексона. Они все утверждали, что ничего плохого не происходило. Мать также сказала, что дети никогда не оставались наедине с Джексоном. Напомним, что сейчас М.Джексон обвиняется в растлении в период с 20 февраля по 12 марта (а до вынесения обвинительного акта Большим жюри присяжных, этот период был с 7 февраля по 10 марта), то есть, предполагается, что когда его расследовал департамент, Джексон как раз и совершил растление.
На пресс-конференции 18 декабря 2003 года, окружной прокурор Том Снеддон забраковал выводы департамента, сказав «Лос-Анджелес большое место. И у них там много проблем. А этот департамент, в частности, имеет много проблем. И все живущие в Л.А знают об этом».
Корреспондент NBC News Майк Таибби, однако, обнаружил, что две недели спустя после показа «Живя с Майклом Джексоном», департамент шерифа округа Санта-Барбары начали свое собственное расследование предполагаемых действий Майкла Джексона. Это расследование длилось с февраля по 16 апреля, и было закрыто с формулировкой «дальнейшее расследование не нужно». На данный момент, Снеддон не делал никаких заявлений о некомпетентности своего собственного департамента.
Заключение департамента полиции Санта-Барбары содержит запись бесед семьи с тремя социальными работниками Лос-Анджелеса. Согласно словам предполагаемой жертвы «Майкл мне как отец, он никогда не приставал ко мне». Он добавил, что «никогда не спал к одной кровати с М.Джексоном» и то, что его мать «всегда была в курсе того, что происходит в Нэверленде».
Мать сказала «Майкл как отец для моих детей, он любит их, и я доверяю ему со своими детьми» Она добавила, что ее дети никогда не оставались с Майклом наедине и что они никогда не спали на одной кровати с ним. Про Майкла она сказала, что «всегда был замечательным. Мои дети никогда не чувствовали себя неуютно рядом с ним. Майкл просто благословение для нас» Сестра со слезами на глазах защищала Майкла, говоря «Майкл такой добрый и любящий».
В июне, когда добавился еще один игрок – адвокат по гражданским делам Ларри Фельдман (адвокат Джорди Чендлера, который «заработал» для него некоторое количество миллионов долларов (около 20)), семья резко изменила свою историю. Мальчик рассказал психиатру Катцу, что когда он был в Нэверленде, он «пил алкоголь каждый вечер и был пьян». Когда он сказал Майклу, что у него болит голова, Майкл предположительно ответил «пей дальше, и тебе станет лучше» (и 13-летний мальчик поверил в это?). Младший брат мальчика сказал, что «он и его брат «постоянно спали в комнате вместе с Майклом и братом в одной кровати». Он утверждал, что видел, по крайней мере, два инцидента неподходящего поведения со стороны Майкла (Да, значит, Майкл растлевал мальчика в присутствии другого человека?). Сестра также утверждала, что наблюдала сомнительное поведение со стороны Майкла. Необходимо помнить, что все три ребенка рассказывали совершенно другую историю социальным работникам несколько месяцев до этого. И только когда в игру вступил гражданский адвокат из дела 1993 года, семья выдвинула заявления о сексуальном растлении.

7. Даты предполагаемого насилия имеют логический смысл?

Нет. В обвинительных документах, поданных 18 декабря 2003 года, утверждалось, что предполагаемое растление состоялось в период 7 февраля –10 марта. Вернемся в тот период. Документальный фильм «Живя с Майклом Джексоном» был показан 6 февраля. После этого было много дискуссий по поводу заявления Майкла о том, что он позволял детям спать в его спальне. Дело 1993 постоянно упоминалось в прессе и 8-9 февраля сценарий Джордана Чендлера, в смысле, его письменные показания, проникли в Интернет.
Многие люди обсуждали возможные отношения Майкла с мальчиком, которого показали в этом фильме. Мы должны теперь поверить, что Майкл знал мальчика два года и только тогда, когда вся общественность была взбудоражена фильмом и заявлениями Майкла, он решил растлить мальчика? Либо эти новые обвинения ложные, либо Майкл самый тупой преступник всех времен и народов.
И даже если вы предположите последнее, все равно указанный период не выдерживает никакой критики. В течение 2 недель из 5 недель этого периода, департамент по защите семьи и детства расследовали жалобы на возможное сексуальное насилие. Школьный представитель после просмотра документального фильма позвонил в департамент и высказал свои опасения о том, что было там показано. Департамент шерифа округа Санта-Барбары проводили свое расследование в период с 18 февраля по 16 апреля, и закрыли дело. Как вы думаете, насколько велика вероятность того, что Майкл растлил ребенка в то время, когда его одновременно расследовали два независимых агентства?
Более того, Майкл Джексон нанял адвоката Марка Герагоса в начале февраля. Почему он нанял адвоката, а только потом совершил преступление? Это не имеет никакого смысла.
После вынесения обвинительно акта Большим Жюри присяжных 21 апреля 2004 года, период и количество предполагаемых актов растления изменились, что само по себе очень странно. Раньше утверждалось, что было 7 актов растления в период с 7 февраля по 10 марта. Теперь новые обвинения содержат только 4 акта растления в период с 20 февраля по 12 марта. Придумывание разумного объяснения этому изменению остается в качестве домашнего задания.

8. Мать мальчика имеет сомнительное прошлое?

Да. В 2001 служба охраны детства навестили дом матери после произошедшего семейного скандала. Матери не было дома, поэтому беседу с детьми провели без ее участия. Дети никоим образом не упоминали возможное физическое насилие со стороны отца. Мать вернулась домой после того, как социальные работники покинули дом, и была очень разозлена, что с детьми беседовали без нее. Она попросила работников снова побеседовать с детьми, и внезапно, дети начали рассказывать другую историю. Они сказали, что были свидетелями, как отец применял силу к матери, а дочь также сказала, что сама стала жертвой отцовских побоев. Их истории резко изменились в присутствии матери.
В том же самом отчете, мать призналась, что у нее в прошлом имелись психологические проблемы. Она рассказывала о своих отношениях с такими знаменитостями, как Клуб Брайан и Майкл Джексон, говоря, что встретила их на улице. Она сказала, что нашла способ доставать всякие вещи своим детям.
В 1998 мать также подала в суд на магазин JC Penny, утверждая, что ее сына избили, и что к ней сексуально приставали охранники, когда она покидала супермаркет. Этот инцидент случился после того, как охрана задержала их за похищенные вещи. Семья урегулировала иск вне суда, и рассказывают, что детям были даны сценарии того, что говорить при даче показаний.

9. Как это может быть попыткой вымогательства, если семья не подала гражданский иск?

Все много раз говорили, что если семья не подала гражданский иск, то значит ее целью не являются деньги. Конечно же, никто не упоминал того факта, что если бы семья подала гражданский иск, то по этому иску ничего не было бы решено, пока не закончится уголовный процесс. Закон был изменен после 1993 года, и поэтому если одновременно будут идти гражданский и уголовный процесс по одному и тому же вопросу, гражданский иск остается нерассмотренным пока не закончится криминальный процесс. Семье не было никакого смысла подавать гражданский иск сейчас. Но они явно рассматривали эту возможность, так как вначале они обратились к гражданскому адвокату Ларри Фельдману (тот самый адвокат из дела 1993 года).
Надо помнить, что ничто не сможет остановить семью от подачи гражданского иска позже. Также они смогут неплохо заработать на появлениях на ТВ, интервью, книги и т.д.
В добавлении к этому, если Майкла признают виновным в уголовном процессе, семья имеет право требовать реституции - возмещении, выплачиваемому жертвам физического или сексуального насилия, изнасилования, инцеста и т.п.

10. Кто такой Ларри Фельдман и какое он имеет значение в обоих случаях?

Ларри Фельдман – гражданский адвокат, который представлял интересы Чендлеров в 1993 году и получил для них около 20 миллионов (точная цифра не известна). После того, как нынешний обвинитель Майкла несколько раз отрицал растление, он внезапно изменил свою историю, когда встретился с адвокатом. Поразмышлять о причинах внезапной смены истории остается вторым домашним заданием.

11. Знал ли Майкл заранее, что против него опять выдвинут обвинения?

Да. Его адвокат Марк Герагос (который в апреле 2004 прекратил представлять М. Джексона в этом деле в связи со своей занятостью в другом крупном процессе, по которому уже начинался суд) был нанят в начале февраля, потому что кто-то из людей Джексона начал подозревать, что-то неладное с семьей (по словам очевидцев, мать мальчика начала угрожать Джексону, что если он не купит ей дом, она придумает истории для таблоидов).

12. Кто такой Том Снеддон, и что он имеет против Майкла Джексона?

Том Снеддон был обвинителем в деле 1993 года, и сейчас он также обвинитель в этом деле. После того, как он потратил миллионы долларов на расследование М.Джексона в 1993 году, дело окончилось ничем. Он преподнес свои доказательства (или их отсутствие) двум большим жюри присяжных, и не смог получить обвинения. После этого, как он утверждает, он совершенно забыл об этом деле. Однако, его действия говорят о другом. За эти десять лет он давал интервью около десятка газетам по поводу дела 1993 года.
В 1995 году, Майкл Джексон написал песню о Томе Снеддоне под названием «D.S.». Для того, чтобы на него невозможно было подать в суд, в тексте песни упоминается некий Дом Шелдон, но по тому, как фактически было произнесено это имя в песне и по тексту песни, было совершенно ясно, о ком она (но юридически доказать было нельзя).
Вражда между ними усилилась, когда Снеддон изменил закон из-за результатов дела 1993 года. Закон был изменен так, что если гражданский иск был подан, то Снеддон имел возможность его приостановить до окончания уголовного процесса. В течение декады Снеддон делал несколько заявлений, в которых говорил, что дело Джексона «неактивно, но открыто». Согласно его словам, все, что им было нужно для возобновления дела – это сотрудничающая «жертва».
Перенесемся в февраль 2003 года. После показа фильма «Живя с Майклом Джексоном», Снеддон был завален запросами со стороны СМИ о деле Майкла Джексона. В пресс-релизе Снеддон сказал «После совещания с шерифом Андерсоном, мы пришли к выводу, что трансляция фильма будет записана на пленку департаментом шерифа. Предполагается, что ее будут пересматривать».
Касательно комментария Джексона о том, что он спал с детьми в одной комнате, Снеддон ответил, сказав «это крайне необычно. По этой причине, все местные департаменты, имеющие необходимую ответственность, принимают это дело всерьез». Потом, в типичной манере Снеддона, он призвал жертв для (взаимовыгодного) сотрудничества. Спустя несколько дней, кто-то из офиса окружной прокуратуры выпустил в Интернет письменный показания Джорди Чендлера.
13 февраля Том Снеддон дал интервью «журналисту» желтой прессы Дайане Даймонд, в котором еще раз подчеркнул факт, что если появится еще одна жертва, то дело откроют.
Грубо говоря, после того, как его прокатили в 1993 году, Снеддон изменил закон так, чтобы если будут новые жертвы, то они будут более склонны помогать в уголовном процессе. Такое поведение само по себе показывает, что Снеддон мечтал упрятать Джексона за решетку. Не кажется ли подозрительным, что новая жертва оказалась именно тем мальчиком из фильма, который, по его же словам, Снеддон смотрел и записал на пленку? И что как только мальчика показали по телевизору, старые обвинения и старые игроки из 1993 года внезапно всплыли на поверхность?
Независимо от того, имел ли Снеддон какое-то отношение к тому, что этот мальчик выдвинул обвинения, но было отчетливо видно, что он счастлив снова открыть дело Джексона. Это стало ясно на пресс-конференции, которую департамент полиции Санта-Барбары дал 19 ноября 2003 года, на которой Снеддон смеялся и отпускал шутки.
С самого ареста Майкла Джексона, действия Снеддона вызывали вопросы. Вот хронологический список глупостей, которые Снеддон говорил и делал:
Во время пресс-конференции, Снеддон признал, что Майкл расследовали в Феврале, но сказал «не думайте, что это одна и та же семья». Он знал, что это была та же семья, почему он так сказал?
Во время пресс-конференции он призвал новых жертв к сотрудничеству. Для этого даже был объявлен номер телефона, по которому все жертвы могли звонить бесплатно.
Он сказал, что обыск в Нэверленде и арест Майкла они были готовы провести еще в конце октября, но перенесли в связи с Хэллоуином. Конечно, мы не хотели нарушать праздника, и поэтому позволили предполагаемому педофилу гулять на свободе несколько недель и, в конце концов, арестовали его в день выхода его нового диска.
Снеддон сказал, что закон был изменен таким образом, чтобы жертву сексуального насилия можно было заставить давать показания. Это было ложью - закон был изменен так, чтобы гражданский иск, если он был подан, оставался неактивным, пока не разрешится уголовный процесс.
Снеддон клялся, что семья хочет правосудия, а не денег, хотя всем уже известно, что вначале семья обратилась к гражданскому адвокату (а даже не к полиции!).
Он дал еще одно интервью Дайане Даймонд, в котором назвал Майкла «Вако Джэко» (оскорбительная кличка, которую желтая пресса использует, когда пишет своих скрабезные истории про него).
Даймонд призналась, что знала об обвинениях за несколько месяцев. С какой стати окружной прокурор открыл эту информацию таблоидному репортеру?
Он тянул вынесение официальных обвинений до декабря в связи с тем, что департамент полиции Санта-Барбары делал веб-сайт для связи с прессой.
Он нанял ПР-фирму для связей с прессой.
Он преуменьшил расследование Лос-Анджелеского департамента охраны семьи и детства, назвав его «собеседованием», и обвинил этот департамент в некомпетентности. Позже выяснилось, что его собственный департамент также расследовал Майкла, и пришел к таким же результатам.
Он сказал, что если жалобы Майкла по поводу жесткого обращения с ним со стороны полиции во время его пребывания в полицейском участке, окажутся ложными, то ему вынесут обвинения в ложных претензиях, хотя Майкл не делал официально оформленной претензии, а поэтому в рамках закона его жалобы не имеют силу, и поэтому, даже если эти жалобы окажутся ложными, ему не могут предъявить обвинения по этому поводу.
Родители предполагаемой жертвы в данный момент ведут судебный процесс по поводу опеки над детьми. Снеддон написал письмо судье этого процесса, с требованием запретить мальчику видеться с отцом. С какой стати окружному прокурору заботиться о том, видится ли мальчик с отцом? Какая здесь связь с делом о растлении? Может, Снеддон не хотел, чтобы мальчик изменил свою историю, после того как избавится от влияния матери?
Снеддон потребовал большое жюри присяжных вместо предварительных слушаний. Необходимо понимать, что большое жюри обычно созывается до вынесения обвинений. Похоже, Снеддон очень беспокоился по поводу того, что могло произойти, если бы у Марка Герагоса был шанс допросить мальчика на предварительных слушаниях. Возможно, он не хотел, чтобы доказательства, указывающие на невиновность Майкла, стали достоянием общественности, что объясняет, почему он пошел путем Большого Жюри (детали заседания которого остались бы под секретом, если бы обвинительный акт не был вынесен).
В апреле 2004 выяснилось, что Снеддон, будучи окружным прокурором, проводил работу по этому делу, которую обычно выполняют полицейские – слежка за частным сыщиком, который работал на Джексона, обыск,и даже встречался два раза с матерью предполагаемой жертвы наедине. Многие юристы сходятся во мнение, что такое поведение крайне необычно для окружного прокурора и показывает его крайнюю заинтересованность в этом деле. За такие действия его могут отстранить от дела, а также он может стать свидетелем.
И это только начало…

13. Кто такая Дайана Даймонд?

Дайана Даймонд бывшая ведущая программы «Hard copy», которая объявила себя экспертом по делу Майкла Джексона. Вполне очевидно, что она очень тесно связана с Томом Снеддоном, но в ее репортажах очень часто наблюдаются несоответствия. Вот небольшой экскурс в историю Дайаны Даймонд:
В 1993 году ДД сделала репортаж с двумя бывшими телохранителями Майкла. Они утверждали, что были уволены из-за того, что знали слишком много об отношениях Майкла с мальчиками. Дайана клялась, что им не было заплачено за их рассказ. Но позже выяснилось, что им дали 100 тысяч долларов, чтобы они появились в передаче. В суде эти телохранители признались, что все выдумали.
В том же году бывшая горничная Бланка Франсия появилась в программе ДД, утверждая, что она видела Майкла обнаженного в джакузи с мальчиками. Копия показания Бланки показала, что программа “Hard Copy” заплатила ей 20 тысяч долларов, чтобы она придумала эту историю. И опять, под присягой бывшая горница призналась, что она все придумала.
Человек по имени Виктор Гитерез появился в передаче, утверждая, что он видел видеокассету, на которой Майкл занимался сексом с мальчиками. Дайана позже повторила его рассказ на другом канале. Когда было доказано, что Гитерез все сочинил, Майкл подал в суд на него и программу ДД. И хотя потом ДД была вычеркнута из списка ответчиков в связи с какими-то понятиями журналисткой целостности, Гитерезу решением суда было приказано заплатить Майклу 2,7 миллионов долларов (после этого он сбежал в другую страну, чтобы не платить).
В 1995 году ДД нашла какого-то мальчишку из Торонто, который сказал ей, что Майкл Джексон растлил его. Дайна проводила мальчика в полицию, где полицейские допрашивали его несколько часов. Дайна уже готовилась сообщить эту радостную новость в своей программе, но мальчик сознался, что все придумал. А так как Дайане было уже поручено сообщить об этом случае, ей пришлось сообщить, чем все это закончилось. Она пыталась представить это так, как будто она сама пала жертвой лжи, но было совершенно очевидно, что это именно она нашла его. С какой стати мальчик из всех людей обратился к ней и выдвинул обвинения против Джексона? Разве обращение в полицию не было бы более логичным решением?
ДД признала, что она задолго знала о новых обвинениях. Она также присутствовала в Нэверленде во время его обыска.
В ноябре 2003 ДД сообщила, что полиция нашла в доме Майкла любовные письма, адресованные мальчику. Позднее было выяснено, что никаких писем не существует. Возможно, Том Снеддон решил, что эта история нелогична (зачем Майклу хранить у себя дома инкриминирующие его улики, тем более он знал еще с февраля о возможных обвинениях) и поэтому поспешил опровергнуть ее.
Не будьте одурачены внезапным появлением ДД в роли заслуживающего уважение журналиста. Единственная причина, по которой ТС открывает ей конфиденциальную информацию, это то, что они оба имеют зуб против М.Джексона из-за событий 1993 года.

14. Разве можно позволять 45-летнему мужчине оставлять у себя на ночь чужих детей?

Майкл Джексон был сильно раскритикован общественностью за его заявления о ночевках детей у него в спальне. Это не является противозаконным и не делает его виновным ни в чем. Если он и виновен, то в том, что идет против общественного мнения.
Сексуальное насилие не обязательно должно происходить в спальне ночью. Если вы говорите, что ночевки -– это неправильно из-за того, что они предоставляют возможность для растления, то, полагаю, вы также должны говорить, что ни один взрослый не должен оставаться наедине с ребенком. Родственники они или нет, в данном случае не важно, так как существуют такие вещи, как инцест, о чем люди, похоже, забывают.
Почему же ночевки вызывают такое неприятие? Это личное мнение Майкла, что нет ничего плохого в том, чтобы отдать свою кровать ребенку, и нет никого логического объяснения, которое бы доказало обратное. Если вы не согласны с этим высказыванием, это ваше личное мнение, но спросите себя, почему вы так думаете? Потому, что у вас есть логическая причина верить, что это морально неправильно, или потому, что общество говорит, что это неправильно? Если у вас есть свои причины, я буду рада их услышать. Если нет, то позвольте напомнить, что общество было неправо во многих вещах за историю человечества.
Также хотелось бы отметить то, что если бы в спальне происходило что-то неподходящее, то стал бы Майкл так привлекать к этому внимание, открыто рассказывая об этом по национальному телевидению? Как мне кажется, это признак невиновности. К тому же, если бы он хотел совращать детей, разве не было более логичным делать это в другом, менее привлекающем внимание, месте? Зачем делать это во время ночевок, где люди скорее обвинят вас в каких-то действиях? Задайте себе эти вопросы перед тем, как оборачивать искренность Майкла против него.

15. Правда ли, что Джордан Чендлер правильно описал ......... Джексона?

Нет. В январе 1994 года газета USA today разместила статью, подтверждающую, что «фотографии ............ Майкла Джексона не совпали с описанием, данным Чендлером». В некоторых источниках сейчас утверждают обратное, но вы должны помнить, что окружной прокурор предоставил свои «доказательства» перед двумя жюри присяжных, но обвинения так и не были вынесены. Если бы описание совпало, скорее всего, дело направили на предварительные слушания и, далее, в суд.

16. Пытался ли Эвен Чендлер подать на Майкла в суд после 1993 года?

Да. Евен Чендлер пытался судиться с Майклом в 1996 году, заявив, что Майкл нарушил соглашение о конфиденциальности, когда в интервью рьяно отрицал растление Д.Чендлера. В своем иске он также упоминал альбом «HIStory» (во многих песнях которого Майкл пел о событиях того дела). В добавление к 60 миллионам, которые он просил в иске, он также просил разрешение суда спродюссировать и распространять его собственный альбом, под названием «EVANstory». Совершенно верно. Вместо того, чтобы искать правосудия для своего сына, который предположительно был совращен, Евен Чендлер хочет петь об этом. Иск был отклонен.

17. И хотя отец мальчика хотел денег, разве не существуют вероятности того, что М. Джексон все равно был виновен?

Нет. Помните, что до того, как Евен Чендлер приступил к выполнению своего плана, он сначала пришел к Майклу и попросил у него денег. У Чендлера было письмо от доктора Абрамса, в котором говорилось, что совращение могло произойти, и если мальчик признает это, то он вынужден будет сообщить в полицию. Чендлер пытался шантажировать Майкла этим письмом, но ему отказали. Если предположить, что Майкл на самом деле совратил мальчика, почему он не использовал эту возможность, чтобы его не поймали? Он мог бы заплатить сразу и избежать всего этого. Но вместо этого, он отказал Чендлеру. Если он был виновен, то объясните мне, пожалуйста, почему он так поступил?
Неоспорим тот факт, что Евен Чендлер хотел только денег. Зная это, почему Майкл не купил его молчание в самом начале? Представьте себе, что бы было, если бы обвинения никогда не появились на свет? Его карьере бы ничего не угрожало, его имидж не был бы очернен, и опять же, предполагаю, что он педофил, он смог бы продолжать свою преступную деятельность безо всяких подозрений. Единственным логическим объяснением того, почему он не заплатил Чендлеру, является то, что он был НЕВИНОВЕН и наивно полагал, что правосудие будет на его стороне.
Также примите во внимание, что педофилы имеют сотни жертв. И вы думаете, я поверю, что из тысяч детей, которые оставались в Нэверленде, Майкл совратит именно тех, чьи родители бесчестные и жадные до денег? Наверняка, были бы еще другие жертвы, помимо этих двух, за десять лет. Почему они не появились? Ведь их столько раз об этом просили, даже линию телефонную организовали. Дайте подумать, он от них откупился, да? И никто из родителей этих детей не оказался нормальным, любящим своего ребенка человеком? Никто из них не захотел справедливого наказания за своего бедного совращенного ребеночка? Херня!

18. Подходит ли Майкл Джексон под описание педофила?

Нет. Согласно Майклу Бореку, судебному психиатру, который обследовал многих педофилов, эксцентричное поведение Майкла «не типично для большинства правонарушителей. Многие из них «обычные» люди, которые могут быть вашими соседями». В ответ на то, что многие люди думают, что имидж Майкла типичен для педофилов, другой психиатр, Ральф Андервейджер, который обследовал педофилов и их жертв с 1953 года, говорит «Не существует такой вещи, как классический педофил. Люди, утверждающие обратное, делают глупую ошибку».

«Сто лет одиночества Майкла Джексона»

К одиночеству привыкают, как пилоты-сверхзвуковики к чудовищным перегрузкам,— но нет ничего хуже, чем отправить такого супермена в отпуск, а потом внезапно отозвать и снова бросить на центрифугу. Несгибаемые пилоты ломаются, как горелые спички на ветру.

В начале 1987 года великий Фред Астер увидел по телевизору знаменитую «лунную поступь» Майкла Джексона — в специальном «звездном справочнике» он нашел номер телефона Майкла. Оказалось, их особняки разделяет всего 100 метров ухоженного газона Беверли-Хиллз. Астер знал, что Майкл Джексон знаменит чуть серьезнее, чем все президенты Америки вместе взятые, однако менее чем через полчаса после разговора по телефону Джексон уже стоял на пороге дома Астера. «Невысокий, очень симпатичный и застенчивый паренек с застывшей в глазах старческой тоской от долгой жизни» — таким Майкл Джексон показался Фреду Астеру. Они не стали друзьями, прямой, как придворный паж, 88-летний Фред с выцветшими голубыми глазами и юношеской улыбкой и рано состарившийся мальчик Майкл — не стали только потому, что им не хватило для этого времени: через несколько месяцев после их знакомства великий Фред умер. Он до сих пор остается единственным человеком, которому ничего не надо было от Майкла Джексона — они разговаривали о танцах, Астер пил шотландское виски, Джексон — диетическую «колу», Фред показывал Майклу свои па, а Майкл учил Фреда ходить по лунной поверхности. Когда Фред Астер умер, Майкл Джексон распорядился изъять свой телефонный номер даже из служебных справочников и еще сильнее ужесточил охрану своего одиночества. Говорят, он плакал несколько ночей, но тех, кто рассказал об этом журналистам, Майкл уволил. С 22 июня 1987 года он не дал ни одного интервью (не считая пары бесед «ни о чем» с телевизионщиками). Он не сломался, но и не простил себе, что на мгновение усомнился в незыблемости одиночества. Как не простил Фреду его смерть.

Любовь Майкла Джексона к животным и детям поистине безгранична. Далеко не единственный ребенок в семье и далеко не любимый, при живых отце и матери, братьях и сестрах Майкл мечтал об отце, матери, братьях и сестрах. Но многоопытные родственники запрограммировали талантливого мальчика на мышление сироты, и жизнь еще раз подтвердила, что когда человек лишен душевного тепла, заботы и внимания, он ожесточается и, таким образом, презрев соображения морали, проще и безболезненнее достигает поставленной перед собой высокой цели. При условии, что такая цель имеется. Майклу Джексону сравнительно повезло — ему не пришлось идти к успеху по головам и тем более — трупам, но менталитет волка-одиночки, привычка всегда и во всем полагаться только на себя и инстинктивное неверие в добро «просто так» выковали характер, с которым хорошо ходить грудью на амбразуры и босиком покорять полюсы. До Майкла Джексона в искусстве подобные персонажи не встречались. Рефлексирующие неженки, патологические завистники, бесшабашные гении, ничтожества и прошибающие любые преграды упрямцы — таких сколько угодно, но равнодушный к успеху и всегда успеха добивающийся боевой робот из компьютерной игры будущего только один, Майкл Джексон. Но у этого робота очень живая и очень больная душа, и поэтому его программу часто «клинит».

Широко раскрытые с детства створки души так и не закрылись, и хоть поверх теперь выросла броня, она почти не защищает, душа по-прежнему открыта всем ветрам и очень уязвима. Так и жил он в детском ожидании чуда, потом — счастья, потом стало ясно, что не дождется, но иллюзия все еще оставалась. Однако жизнь и люди распорядились так, что Джексон был лишен даже этой иллюзии.

Разложены на атомы взаимоотношения в семье родителей — то, чего не было, домыслено, что было, преувеличено и доведено до гротеска. Юношеская любовь к дальней, как обезьяна, родственнице Дайане Росс стала свидетельством «склонности к инцесту», а естественная тяга человека, обреченного на бездетность, к детям превратилась вообще в нечто уголовно наказуемое. Майкл Джексон, безусловно, виноват — виноват в том, что сказочно богат, «не пощипать» миллиардера — значит, быть полным дураком. Тем более что миллиардер на каждом шагу подставляется. Таким образом, ушлые родители одного мальчишки лишили надежд на будущее несколько сот тысяч детей: вытянув из Джексона громадные деньги на покрытие «моральных издержек», родители его бывшего закадычного друга на достигнутом не остановились и добились того, что суд запретил Майклу видеться с детьми из семнадцати находящихся на полном его содержании приютов. Трудно представить сексуального маньяка, который бы домогался примерно десяти тысяч крошек, а вот то, что финансирование этих заведений прекратится, предугадать было совсем несложно.

Как всякий одинокий человек, Майкл Джексон отчаянный эгоист — это эгоизм благоприобретенный, развившийся и сформировавшийся под влиянием обстоятельств, но произошло это в таком раннем возрасте, что эгоизм Джексона можно считать врожденным. Это часть характера волка-одиночки, к огням рампы и софитам кинокамер слетаются только эгоисты — люди, которым важны они сами, люди, которые любят себя в деле, а не дело в себе. Только такая самозабвенная любовь к себе позволяет им дать еще что-то и другим. Дать совсем немного, но это немногое — талант. Талант всегда работает только на себя, это заблуждение, что талант предназначен для толпы, а слова «он щедро делится своим талантом» — глупое клише. Талант — это только для одного, им невозможно поделиться. Талант не думает о других, он замкнут сам на себя — писатель, художник, музыкант, певец творят исключительно для себя, если это нравится кому-то еще — прекрасно, но в основе любого творчества лежит идея тотального самоудовлетворения. Поэтому настоящий талант нечувствителен к уколам критики — важно только лишь то, что плоды труда нравятся их автору, остальное значения не имеет.

Соответственно, настоящий талант ничего не ждет и ничего не требует от окружающих — меньше всего ему нужно признание толпы, но когда оно приходит, талант по-прежнему работает сам на себя. Слава — побочный продукт таланта, и, заметьте, даже на вершине славы талант по-прежнему не предъявляет никаких претензий толпе.

Но толпа рассуждает иначе, толпа убеждена, что кумир живет ею и для нее — толпа хочет кумира всего, с его мыслями, горем, счастьем, ночными кошмарами, толпа хочет знать, с кем и как часто спит кумир, толпе небезразлично здоровье кумира, она с удовольствием даст совет относительно требуемой длины носа, цвета волос, роста и диеты. Толпа, как бестактный родственник, готова распорядиться жизнью кумира и негодует, когда ей этого не позволяют. Мы не в равных условиях: чтобы избавиться от Джексона, нам достаточно убрать громкость приемника, сменить «Dangerous» на «The Great Escape» и вместо его постера повесить на стену изображение Sepultura. Но ему нас так просто выключить не удастся — мы на всех теле- и радиоканалах, во всех газетах и журналах требуем, чтобы он соответствовал нашим представлениям о Майкле Джексоне. Толпа возмущена, что ей не дают заступить на ее законный «пост № 1» у замочной скважины спальной — браки заключаются вовсе не на небесах, их осеняет злословие толпы. А когда браки рушатся, толпа радуется — толпа всегда рада, когда королям плохо. Король и дочь короля рискнули на брак под улюлюканье толпы. Попытка не удалась, а почему — толпа разбираться не стала и не станет. Главное — есть повод для веселой хищной злости.

Ни одной секунды своей жизни Майкл Джексон не был человеком обыкновенным, таким, как все — обожаемый и ненавидимый миллионами, он Другой. Не такой, как те, кто готовы положить за него свои жизни, и не такой, как те, кто готовы ее отобрать. Он единственный. Кошмарный, великолепный, наивный, бесчувственный, расчетливый — но все равно единственный. Он глубоко несчастен и одинок, но он не нуждается ни в чьем сочувствии и жалости, он — одиночка, его бег запрограммирован судьбой и природой, и ничто не остановит его раньше определенного срока. И не пробуйте понять, «как это, быть как Джексон?» — это очень страшно. Так же страшно, как жить в эпицентре ядерного взрыва, или с точностью до дня знать свой конец. И знать, каким он будет.
Сергей КАСТАЛЬСКИЙ
Журнал «Ровесник», №5 , 1996 г

Перевод куска из интервью Маккалея Калкина, которое он дал Ларри Кингу где то в 2005 году, в свете событий которые происходили тогда с Майклом...

взято с форума myjackson.ru

Кинг: Мы должны это обсудить, поэтому вопрос. Какие отношения были у тебя с Майклом Джексоном?
Калкин: Были или есть?
Кинг: И то, и другое.
Калкин: Какая разница...
Кинг: Ну начнём с того, какие были.
Калкин: Он был моим хорошим другом, и им и остаётся! Всё, что происходит сейчас, это не счастливое стечение обстоятельств, и, знаешь...
Кинг: Когда ты впервые встретил его?
Калкин: Я впервые встретил его - ну он типа позвонил мне неожиданно, сказал, -"привет, это Майкл!" Просто - привет. И дело в том, что..
Кинг: Это после "Один дома"?
Калкин: Это после "Один дома". Вообще-то я встречал его и до этого, когда я участвовал в "Щелкунчике" в Центре Линкольна. Я играл Фритца, и он появился за кулисами в один прекрасный день. И у нас была мимолётная встреча, и он вроде бы узнал меня, потому что я играл в "Дядя Бак". И он упомянул это. Потом он совершенно неожиданно мне звонит, и это так странно.. И говорит - "почему бы тебе ко мне не приехать?"
Дело в том, что у меня не было такой же реакции на него, какая была у большинства людей. Большинство любит Майкла Джексона, и он, знаешь, как Бог для них! А для меня - хотя я знал, что он поп-певец, но помимо того, я не был его фанатом. Я думаю, что это было одной из причин, по которым мы сблизились! ..было то, что - поверь мне, что я называл постоянно его козлом.)) Я называл его дураком и он принимал это.))
Кинг: И брат (далее неразборчиво)
Калкин: Да! Мы все так поступали. Он был другом семьи.
Кинг: Что происходило в доме? Это то, что волнует людей.
Калкин: Это и есть странно...
Кинг: Что происходило?
Калкин: Ничего не происходило.. Знаешь, на самом деле, ничего! Я имею в виду, мы играли в видеоигры. Мы, знаешь, играли в его парке развлечений..
Кинг: Он спал в кровати?
Калкин: Да всё дело было в том, что - о, ну спишь в одной спальне с ним. Это как, я не знаю, понимаешь ли ты.. Спальня Майкла Джексона двухэтажная, и там типа три ванные комнаты, и то и другое.. То есть, я спал в этой спальне. Да, но ты понимаешь то, как это происходило.. И всё дело в том, что Майкл не очень хорошо умеет объяснять, и никогда не умел, потому, что он не очень социальный человек. Речь идёт о человеке, который был отгорожен от всего! И который отгораживал себя от всего тоже на протяжении последних 30 лет! И он не очень хорошо умеет общаться с людьми, и не очень хорошо умеет передавать свою мысль. Поэтому, когда он говорит что-либо подобное - он не совсем понимает, почему люди реагируют именно так...

Джексон на суде

Рассказ о самом странном шоу на Земле

Это первый день, когда свидетели дают показания в суде по делу Майкла Джексона, и я сижу в битком набитой комнатке в округе Санта Барбара – в трейлере без окон на самом краю территории, прилегающей к зданию суда, где помимо меня сбились в кучу еще 50 журналистов, окруживших монитор, на котором идет закрытая трансляция из зала суда. Они ждут, когда с монитора прозвучит слово «мастурбация».

Фигурки на экране крохотные, их с трудом можно узнать. Адвокат Джексона, Томас Месеро, единственный, кого можно с легкостью отличить, грива его серебристо-белых волос мелькает по экрану как курсор.

– Паааажалуйста, скажите, который из них Джексон? – шепотом спрашивает репортер из Европы.

– Маленькая точка слева, – отвечает американский тележурналист, не отрывая взгляд от экрана.

Экран темнеет. Окружной прокурор Том Снеддон, лишенное чувства юмора ничтожество, публичный имидж которого вызывает в памяти толстопузого заместителя директора школы, восседающего на крышке аппарата для отбеливания в спортзале и наблюдающего за танцем девочек из группы поддержки, решил открыть судебное разбирательство показом Living With Michael Jackson, сенсационного документального фильма, созданного похожим на хоббита и активно рекламирующим самого себя Мартином Баширом – британским таблоидным стервятником, который, насколько мы можем разглядеть на экране, сидит на месте свидетеля, сложив руки на груди.

Это очень удобно, что именно Башир стал первым свидетелем по этому делу. Весь этот суд заполнен амебоподобными жизненными формами, которые резвятся в сточной канаве сферы развлечений: публицисты, личные ассистенты, низкосортные адвокаты. Вид, который представляет Башир – помпезный наемник, который подглядывает за знаменитостями в окна спальни и делает вид, что этим он исцеляет рак.

Башир до того претенциозен, что постоянно делает вид, будто не понимает, что имеет в виду Снеддон, когда называет его работу «документальным видео». «Я называю это культурно-образовательными программами», – говорит Башир.

Теория обвинителей (для тех немногих, которые в состоянии понять ее) такова, что трансляция этого документального фильма в Великобритании в феврале 2003 года положила начало зловещему заговору, который и привел к тому, что Майкл Джексон засунул руки в трусы подростка. Обвинение представляет фильм как драматическое введение к запутанной истории о моральном разложении; кажется, погасший свет в зале заседаний является символом того, что все мы сейчас войдем в мир теней.

Но этот эффект сразу же разрушается, когда начинается фильм. Когда в кадре появляются ворота ранчо Джексона, Неверленд, из колонок разносится знакомый бит «Билли Джин» – и в комнате для прессы репортеры начинают невольно пританцовывать.

– Обожаю эту песню, – шепчет мне тележурналист.

Суд над Джексоном – чертов зоопарк, парад уродов, от рассвета и до заката. К шести тридцати утра, когда заместители шерифа разыгрывают в лотерею места в зале заседаний, перед зданием суда уже собираются защитники Джексона, и каждый день они сражаются с прессой и друг с другом перед камерами, начиная от первого звонка в зале суда и до завершения показаний.

Как и снежинки, ни один из этих «забастовщиков» не похож на другого. Вежливая молодая чернокожая женщина, которая бросила свою работу воспитателя в детском саду в Лос Анджелесе, чтобы поддержать любимого артиста; толстый белый психопат из Теннеси, который считает, что Джексон – сам Иисус, и латиноамериканец в футболке с надписью «ОСВОБОДИТЕ МАЙКЛА», который живет в подвале дома своей матери за несколько миль от здания суда – все они держатся за руки, пикетами обходят трейлеры журналистов и сражаются с самопровозглашенными адвокатами «жертвы насилия», которые изредка появляются у здания суда, чтобы хоть как-нибудь испортить настроение фанатам. Однажды полиция вынуждена была вмешаться, когда живущий в подвале латинос сцепился с домохозяйкой-блондинкой средних лет, которая держала в руках плакат – «Руки прочь от моих интимных мест!»

Эта маленькая группка, в которой обычно насчитывается не больше 30 человек, олицетворяет собой интерес публики к этому делу. Несмотря на то, что каждый день для публики в зале суда оставляют 45 мест, в большинстве случаев дело «Народ штата Калифорния против Джексона» не выдерживает конкуренции с боулингом под открытым небом, который находится неподалеку от здания суда, специально для пенсионеров Санта Мария.

Отчаянная нехватка шума и сплетен еще больше нагнетает и без того депрессивную обстановку на суде. Если судить с точки зрения аттракционов для публики, этот суд находится где-то на отметку ниже палатки, где демонстрируют бородатую женщину, и даже ниже, чем один из тихуанских мулов, которого покрасили краской, чтобы он был похож на зебру – заплати доллар, и получишь полароидную фотку. Только пресса все еще принимает этот суд всерьез.

Рутина в зале суда установилась с самого начала. Джексон, почти всегда одетый в пиджак с лентой на рукаве, с застывшей на лице улыбкой заходит в зал заседаний примерно в 8:15. Он приезжает с родителями и одним из братьев, обнимается с каждым, прежде чем они садятся на свои места, затем скользит к столу, где сидит защита. Пожимает руки адвокатам, незаметно оттекает в правый угол зала, за небольшую перегородку, и делает разминку, несколько раз приседает, растягивается, глядя прямо в стену перед собой. Когда он заканчивает, адвокаты уже выставили на стол вазочку с мятными леденцами для него; он подходит, разворачивает леденец, кладет в рот, затем усаживается на свое место и устремляет взгляд прямо перед собой безо всяких эмоций. В большинстве случаев он так и сидит целый день, без движения. Возможно, он слушает свидетелей, а, может быть, ждет, когда приземлится космический корабль. По его лицу определить невозможно.

Начиная с Башира, в первые дни показаний перед нами проходит целый парад абсурдных в своей глупости лакеев и паразитов, пытающихся хоть что-нибудь урвать от знаменитостей. К примеру, типичный свидетель Снеддона – похожая на жабу некая Энн Габриэль, которая примерно неделю работала как публицист Джексона в то время, когда произошло предполагаемое «преступление». Снеддон привел ее в зал суда, чтобы она рассказала, как один из адвокатов Джексона сказал ей, что они превратят образ матери обвинителя Джексона в образ «чокнутой наркоманки».

Во время первых показаний Габриэль умудряется приплести к делу своего единственного «звездного» клиента, некого иллюзиониста из Лас Вегаса, который умеет входить в состояние транса, Маршалла Сильвера. Сильвер, как я узнал позднее, достиг пика своей карьеры, когда одна из женщин на его шоу испытала оргазм, едва он прикоснулся к ее коленке. Но на суде Габриэль говорит о нем так, словно он кандидат на место папы римского. «Маршалл Сильвер», – повторяет она в микрофон. – «С-и-л-ь-в-е-р». И ты уже ждешь, что сейчас она даст еще и адрес его вебсайта.

Во время этого парада клоунов Джексон выглядит так, словно вообще не при делах, но когда начинают выходить настоящие свидетели, он не выдерживает. На четвертый день суда, пока Месеро проводил перекрестный допрос старшей сестры обвинителя – которая, помимо всего прочего, заявила, что видела, как поп-король постоянно целовал ее брата в лоб – Джексон вдруг поднялся с места и просто вышел из зала заседаний.

Это действо на мгновение привело Месеро, «наемного убийцу» первого класса, в замешательство. Вид у него весьма робкий и смущенный, когда он бежит следом за своим клиентом. Через минуту он возвращается и сообщает вечно утомленному кутерьмой судье Родни Мелвиллу, что «Мистер Джексон вышел в туалет, Ваша Честь».

Неделю спустя Джексон попросту не явился в суд, когда должен был свидетельствовать его обвинитель. Месеро, явно раздраженный поведением своего клиента, сообщил судье Мелвиллу, что у Джексона «острая боль в спине», а после этого Джексон все же приехал на заседание в… пижаме. Тем не менее, несмотря на свою знаменитую эксцентричность, Джексон не является доминирующим персонажем на суде. Эта «честь» принадлежит окружному прокурору Снеддону, чьи обвинительные действия напоминают собранного из трупных отходов Франкенштейна, который привлекает внимание не меньше, чем измененное пластикой лицо подсудимого.

Дело, состряпанное командой прокурора и крайне редко удовлетворительно проясненное в прессе, состоит примерно в следующем. 6 февраля 2003 года на британском телевидении состоялась трансляция документального фильма Башира, в котором Джексон признает, что спит в одной комнате с мальчиками. Среди детей, которые снимались в фильме, находится и его обвинитель по этому делу, тринадцатилетний парень, победивший рак, который познакомился с Джексоном во время прохождения курса химиотерапии за несколько лет до этих событий.

Согласно заявлениям прокурора, Джексон еще не приставал к парню на момент трансляции фильма Башира, но, видимо, уже тогда был обеспокоен тем, что парень таки может выдвинуть подобные обвинения, поэтому он и целая команда обслуживающего персонала в Неверленд и задумали сложный и запутанный заговор, чтобы «держать семью мальчика и самого мальчика в заточении» почти пять неделю («заточение» проходило в роскошных отелях, на ранчо Неверленд и в других подобных местах), и как раз за этот период они силой заставили семью отрицать на камеру, что между Джексоном и мальчиком происходило что-либо неподобающее.

Пятеро предполагаемых заговорщиков, помимо Джексона – ни одного из которых не обвинили и не привлекли к ответственности – как раз те люди, у которых голова полна идей, и такие люди находят свое место у постели тающего былого величия: молодые нацисты, которые заставляют Гитлера одобрить новый дизайн футболок в его последние дни жизни в бункере. «Бизнес-партнер» Дитер Вайзнер, к примеру, является владельцем секс-клубов в Германии и всадил немерянное количество денег в обреченный на провал газированный напиток Майкла Джексона, который должен был продаваться в Европе –MJ Mystery Drink. (Бывший партнер Вайзнера, Рональд Конитзер, тоже уже был обвинен Месеро в краже денег у Джексона). Марк Шаффел прибился к команде Джексона после 11-го сентября с планами антитеррористической кампании типа "We Are the World" и благотворительным синглом, который планировалось запустить через корпорацию McDonald's; позднее выяснилось, что Шаффел когда-то был продюсером порнографических фильмов для гомосексуалистов. Замыкают круг «заговорщиков» Винсент Эймен и Фрэнк Тайсон, парочка молодых мальчиков на побегушках, работающих в Неверленд, единственной задачей которых, похоже, было ездить в прачечную и привозить оттуда выстиранную одежду Майкла Джексона.

В любом случае, по словам прокурора, Джексон растлил ребенка только после съемок этого так называемого «оправдательного» видеосюжета – который потом Джексон совершенно случайно продал Fox Network за 3 миллиона долларов — и только после того, как власти начали расследовать отношения Джексона с мальчиком. Случилось это предположительно в начале марта 2003.

Таким образом, все дело обвинения сводится к следующему: запаниковав по поводу возможной негативной реакции со стороны общественности и прессы, Джексон учинил заговор, чтобы похитить парня и заставить его опровергнуть предполагаемое растление, которого вообще еще не произошло, а затем на какое-то время справляется с паникой и фактически растлевает мальчишку именно тогда, когда весь мир наблюдает за этим.

Фантастический аргумент, прелестная демонстрация прокурорской логики: заговор с целью учинить заговор, фальшивое «пленение» только ради пленения, а потом еще и внезапная демонстрация самоуничтожающего безумия. Естественно, ни одно слово из представленного обвинения не укладывается в голове и не является логичным, пока вы не понаблюдаете, как Снеддон ведет себя на суде.

Шестой день суда. Снеддон, пухлый дядька с красными пятнами на щеках, чья толстая туша неплохо выглядела бы разве что на прозекторском столе, проводит прямой допрос младшего брата предполагаемой жертвы. Это очень важный момент, и Снеддон вырисовывает нам единственного свидетеля предполагаемого растления. Пухленький мальчик утверждает, что дважды входил в спальню Джексона поздно ночью и видел, как звезда пристает к его брату и мастурбирует у него на глазах.

На этом суде, переполненном совершенно несимпатичными персонажами, этот несчастный паренек вызывает жалость. Ему 14 лет, говорит почти шепотом, большие печальные глаза вечного младшего брата, которому никогда не уделяют достаточно внимания. Этот свидетель выглядит так же, как и любой другой толстый ребенок, у которого в школе вечно все воруют деньги на завтрак и постоянно натягивают ему трусы на голову. Что бы он тут ни делал, но это грустно.

Если верить его истории, он описывает чрезвычайно болезненный личный опыт на глазах у всего мира. Если история лживая, тогда его появление в суде – трагедия, забитое сознание подростка, пасующее перед взрослыми, которые силой заставили его бормотать не стыкующиеся друг с другом факты, и все это ради низких взрослых амбиций, которые достаточно уродливы сами по себе; фактически взрослые и натянули ему трусы на голову.

Снеддон просто пускает слюни от восторга, когда парен,ь наконец, говорит, что же именно он видел. «Ну, он… эээ… мастурбировал.»

– Вы можете показать это? – спрашивает Снеддон. – Вы можете показать нам, что вы видели?

– Что вы имеете в виду? – шепчет мальчишка.

– Вы можете показать нам, как именно он мастурбировал? – повторяет Снеддон.

Парень ошарашен, но Снеддон продолжает давить. Наконец, свидетель уступает и несмело проводит рукой сверху вниз перед собой.

– Вы можете сделать это еще раз? – спрашивает Снеддон.

Мальчик замирает в нерешительности, затем показывает еще раз, но Снеддону этого определенно мало.

– Окей, – рявкает он. – Для протокола, вы двигаете рукой вверх и вниз, сжимая и разжимая ладонь.

Такие эпизоды становятся все более и более частыми следующие несколько дней, когда прокурор все глубже и глубже погружается в абсолютно непростительное «вынюхивание интимных частей тела» и риторическую истерику. Сложно не прийти к выводу, что Снеддон просто ненавидит Джексона. Он явно не забыл неудавшееся дело 1993 года, когда Джексон и семья тринадцатилетнего Джордана Чандлера достигли соглашения стоимостью 15.3 млн. долларов, прежде чем Снеддон сумел затащить Джексона в суд по обвинению в растлении малолетних.

Тем временем его главные свидетели – обвинитель и его семья, которых мы здесь для конспирации будем называть Ривьера – просто-таки потрясающая компашка. Любой прокурор, находящийся в здравом уме, скорей утопился бы, прежде чем стал строить обвинение на таких свидетелях, как эти, но больше у Снеддона ничего не было. Разведенная мамаша и трое детей, дочь постарше и два мальчика. Они бедны, но не настолько, чтобы жить в гетто – они бедны так же, как и 80% Америки, кое-как идя по жизни от одной никчемной работы к другой, через инвалидность, препараты от стресса, Иисуса, диеты и большую коллекцию книжек о том, как помочь самому себе.

Сначала эта семья страдала от склонного к насилию отца, затем пострадала от рака, поразившего старшего мальчика; к 10 годам у него в животе уже была шестнадцатифунтовая опухоль. Через целый ряд благотворительных организаций и программ реабилитации семья связалась с несколькими знаменитостями: Джордж Лопез, Крис Такер, Джей Лено и Майкл Джексон. Но фиаско Джексона не началось до тех пор, пока мальчик, которого мы будем, опять-таки в целях конспирации, называть Фредди, вдруг взял и фантастическим образом выздоровел. Семья вернулась к своему докризисному существованию, обогатившись разве что различными визитными карточками от знаменитостей.

Не хочется быть свиньей, которой чужда благотворительность, но именно это и является самым отвратительным в деле Джексона: даже у бедняков нет достоинства. Как только они попали в этот мир, Ривьера стали еще одним подвидом всяких Баширов, Габриэлей и Вайзнеров: семейство, которое король «усыновил» из любопытства.

Мать – назовем ее Агнес Ривьера – кажется, является ключевой фигурой в лагере обвинения. На момент написания этой статьи она появлялась на суде только на «оправдательном» видео, которое Месеро представил как доказательство во время перекрестного допроса. Полненькая женщина с вечно блестящими и влажными глазами, густо накрашенная, она похожа на латиноамериканскую версию Бернадетт Питерс (только «пробег» у нее больше). Разговаривает сладко-сахарным голосом, на высоких визжащих нотах, и в целом выглядит так же, как и те, кто приходит на программу к Опре, или те, кто занимается реабилитацией наркоманов, нюхающих клей – она использует слова «Бог», «любовь», «надежда» так, как любой другой человек использует связующие слова или артикли.

Видео – низкобюджетный продукт, снятый в какой-то студии в Вест Хиллс, одной-единственной камерой. В кадре – четыре члена семьи на сером фоне. Прокурор утверждает, что Вайзнер силой затащил Агнес и детей в это уродливое место и сказал им, что именно говорить на камеру. Однако в тех кадрах, которые демонстрируются перед присяжными, Агнес не похожа на жертву, вдобавок, она с явным удовольствием берет на себя режиссерские обязанности и выдает соответствующие комментарии.

Во время периода «заточения», когда и был снят этот мини-фильм, Агнес жила в отеле Calabasas Country Inn, где умудрилась за счет Джексона пройти полный комплект косметических процедур и прогуляться по магазинам, потратила 454 доллара на нижнее белье, еще 415 долларов в Banana Republic и 450 долларов на джинсы. Семья также была в кино и обедала в ресторане Black Angus, все за счет Джексона. Естественно, Агнес и не думала звонить в полицию, пока целых пять часов ждала возле кабинета дантиста, где с зубов Фредди снимали брэкеты – опять-таки за счет Джексона.

Возможно, то, что Агнес с таким апломбом отнеслась к своему «заточению», было по причине давнего опыта в подобных делах. В прошлом она дважды подавала иски о предполагаемом «заточении», один раз против бывшего мужа (которого она также обвинила в убийстве домашнего хорька, жившего в семье), другой раз против двоих охранников универмага JC Penney, которые остановили ее после того, как обнаружили на парковке Фредди с украденными из магазина вещами. Во втором случае Агнес заявила, что охранники не только задержали ее незаконно, но еще и облапали перед детьми; ей присудили 150 тысяч долларов за моральный ущерб.

В любом случае, Снеддон явно недоглядел, что после последнего подобного «заточения» по вине Джексона в отеле Calabasas Агнес и ее дети добровольно вернулись на ранчо Неверленд и оставались там две недели. Естественно, для Агнес это стало очередным «заточением», и она считала, что ее и детей там удерживали против воли. В то время как она должна была проводить время в попытках сбежать оттуда, по какой-то неведомой нам причине она даже не интересовалась, где ночуют ее дети и с кем спят.

Поэтому, видимо, она понятия не имела, что Фредди проводил ночи в спальне Майкла, занимался с ним мастурбацией, и даже не раз, но два раза, и оба раза – на глазах у пухленького младшего братца Фредди, который подползал к двери в спальню, открывал ЗАПЕРТУЮ дверь и достаточно долго смотрел на это безобразие, оставаясь незамеченным. Действо, кстати, происходило в полной темноте. Это так, к слову.

Младший братишка в своих показаниях конкретно говорит о том, сколько же времени он провел в наблюдениях. В первом случае, по его словам, он наблюдал четыре секунды. Во второй раз – три секунды, гораздо меньше, говорит мальчик.

Можно отмахнуться от Снеддона, списав его бред на то, что он просто маниакальный, жадный до громких заголовков бюрократ; можно списать со счета его свидетелей как бесстыжих вралей, гоняющихся за золотом, но невозможно отмахнуться от того факта, что Майкл Джексон, без всяких сомнений, очень странный, сумасшедший motherfucker (рука не поднялась перевести, думаю, и так все поняли, что слово плохое. – прим.пер.). Как бы дико и неправдоподобно ни звучала хронология в изложении прокурора, многие подробности в свидетельствах мальчиков о жизни на ранчо Неверленд слишком подозрительные, однако они до такой степени нереальны, что похожи на правду.

В какой-то момент на суде присяжным показали фотографию манекена в виде маленькой чернокожей девочки с заплетенными в косички волосами. Манекен был как живой. Его нашли во время одного из двух обысков Неверленд, проведенных по приказу Снеддона. Этот манекен очень похож на одну из маленьких двоюродных сестричек Джексона. Брат обвинителя утверждал, что в их первую ночь на ранчо Джексон набросился на манекен и изобразил сексуальный акт с этой куклой. «Он… эээ… делал вид, что занимается сексом с манекеном».

Снеддон оставил фото манекена на экране на несколько минут. Манекен действительно выглядит как живая девочка. Ни один человек в зале не может отвести взгляд от этой куклы. Мое собственное сердце тоже замирает, мне все кажется, что сейчас у манекена пойдет пар из ушей или он заговорит.

В сценах, отснятых Баширом и показанных перед присяжными, Джексон изображен как отец троих абсолютно белокожих и вполне живых детей, которые не знают матери. Он настаивает, что у него была только одна операция на носу; он, не моргнув глазом, утверждает, что он – Питер Пэн и никогда не умрет. Он считает, что все понимают – когда он говорит о том, что спит с детьми в постели, это нормально, потому что «в мире должно быть больше любви». И все это еще больше смущает публику. Он рассказывает о кличках, которые он придумал для детей: «Blow Hole" для младшего брата и "Doo Doo" или "Apple Head" для Фредди. Младший братишка утверждает, что Джексон называл еще одного мальчишку, приезжавшего на ранчо "Baby Rubber." (не припоминаю я, чтобы Майкл рассказывал про эти два первых прозвища в программе Башира, а про Эпплхэда он говорил в Private Home Movies, причем, эту кличку дети дали ему самому, а не он им – прим.пер).

Если вы купитесь на эту часть истории, а не купиться практически невозможно, не надо быть слишком уж умным, чтобы соединить оставшиеся факты. От таких кличек, как Doo Doo и Apple Head, всего один шаг к тому, чтобы поздно ночью пошарить у тебя в трусах. Именно так думает коллективное сознание в зале суда в первый решающий момент – когда Фредди выходит на свидетельское место для дачи показаний.

Уже не являясь жертвой тяжелой формы рака, обвинитель Джексона – пятнадцатилетний здоровяк с мощной шеей и по-военному брутальной короткой стрижкой. Но во время прямого допроса он бормочет, постоянно опускает голову вниз и, кажется, съеживается в кресле, все больше уподобляясь беспомощному ребенку, когда его заставляют рассказывать об ужасных моментах, пережитых на ранчо.

Это жуткая история, почти ужастик, рассказ о долгих ночах, заполненных «соком Иисуса» (Jesus juice) — так Джексон называет красное вино, которым он накачивал пацана – порнографией и растлевающими актами в темной комнате, битком набитой манекенами. В поворотный момент Джексон и мальчишка надираются до полусмерти в игровой аркаде Неверленд, затем удаляются в спальню Джексона, где поп-звезда задает ему вопрос о мастурбации. Джексон якобы сказал ему, что если тот не знает, как это делать, он сделает это сам. Затем он занимался мастурбацией с парнем, пока они лежали рядом на кровати.

Примерно день спустя, по словам Фредди, сценарий повторяется, но в этот раз Джексон пытается положить руку мальчика на свой пенис. Фредди рассказывает, что он сопротивлялся, но эякуляция наступала в обоих случаях. Он чувствовал себя «ужасно плохо» из-за этого, но, по его словам, Джексон его «утешил и объяснил, что это нормально».

Пока тянется рассказ, Снеддон не может удержаться от своего излюбленного ритуала «вынюхивания интимных мест». Прокурор, кажется, разочарован, что Фредди не может вспомнить, как Джексон заходил в спальню с эрекцией, пока он и его брат смотрели телевизор. Окончательно расстроившись, Снеддон вытащил транскрипт показаний мальчишки перед Большим жюри присяжных, где парень рассказывал про то, что Джексон таки входил в комнату в возбужденном состоянии. Фактически прокурор просто-таки сунул эту эрекцию парню под нос.

Когда парень отказывается подтверждать и прояснять детали, сказав только: «Ну, я и мой брат типа смутились, потому что никогда раньше не видели взрослого голого мужчину», Снеддон хмурится в явном раздражении и продолжает допрос.

К тому моменту, как Снеддон закончил допрашивать свидетеля, у Джексона на лице отчетливо читается злость. Репортеры выбираются из зала суда, чтобы дать отчет о том, как «Прокурор наносит ответный удар», и даже самые злостные скептики решают, что, вероятно, Снеддону до конца суда вообще не придется шевелиться.

Во время этих показаний Джексон не двигается. Месеро же просто занял выжидательную позицию, он ждет момента для перекрестного допроса. То, с каким профессионализмом он разнес главного свидетеля Снеддона на куски, запросто может оказаться самым безжалостным «бросанием гранаты», которое вы когда-либо видели в зале суда. Он доводит Фредди до того, что тот признался – то, что когда-то ему сказал Майкл Джексон – «если мужчина не занимается мастурбацией, он может дойти до того, что изнасилует девушку» – на самом деле ему сказала его бабушка, а вовсе не Майкл.

Дальше парень признается, что сказал своему декану в школе, что «между мной и мистером Джексоном никогда не было никаких сексуальных действий».

Месеро спрашивает о предполагаемом периоде «заключения» в Calabasas и на ранчо Неверленд. Снеддон просто оплывает в своем кресле, когда Фредди отвечает – «Да я никогда не хотел оттуда уезжать. Мне было так весело там».

Затем выводят хронологию растления: Месеро выдавливает из парня следующее – сначала Фредди сказал следователям, что растление произошло до предположительного «заточения» и съемки «оправдательного» видео, а потом поменял свою историю. «Я не помню, когда именно все случилось», – сказал Фредди.

После этого Месеро делает очень хитрый финт ушами. Он проводит мальчишку через всю историю его дисциплинарных проблем в школе. Фредди, похоже, был настоящей занозой в заднице практически каждого учителя в школе; постоянно разговаривал в классе, срывал уроки и совершенно не уважал авторитет старших. Месеро принимает на себя роль изобличителя и выводит совершенно иной образ – образ самоуверенного умника, который ни во что не ставит преподавателей и который всего лишь пару дней назад изображал на суде бессловесное, беспомощное дитя, которым нагло воспользовался взрослый секс-хищник.

Фредди заявил, что все разногласия с преподавателями происходили по вине преподавателей. Мистер Джеральт управлял классом как тупой сержант, поэтому мальчишка и встал посреди урока и заявил, что мистеру Джеральту следует «засунуть свои яйца себе в пасть». Он рассказал о споре в классе миссис Слотер («Часто я просто оспаривал мнение преподавателей, и ребята потом поздравляли меня»).

– У вас были проблемы в классе мистера Финклштейна? – спрашивает его Месеро.

– В классе мистера Финклштейна у всех проблемы, – огрызается Фредди.

– У вас были проблемы в классе мистера Финклштейна? – холодно повторяет Месеро.

– Если у всех проблемы, значит, и у меня тоже, правда? – снова огрызается мальчишка.

Позднее Месеро прокрутил «оправдательное» видео для Фредди целиком, останавливая его каждые несколько секунд. Поскольку прокурор утверждал, что семье на этом видео велели лгать, Месеро решил заставить парня объяснить присяжным, где и кто и в чем врал, а где говорил правду – естественно, упирая на то, что отличить там правду от лжи очень трудно.

Это жестокая судебная сцена, мальчишке явно некомфортно, пока эта сцена продолжается. Когда присяжные видят, как Фредди на видео говорит, как он «молился о том, чтобы познакомиться с Майклом Джексоном», Месеро останавливает запись и спрашивает – «Вы здесь солгали?»

– Ну, я вообще-то не молился о том, чтобы встретить Майкла Джексона, – бормочет парень.

Это продолжается еще минут сорок. Показания Фредди становятся до того абсурдными, что просыпается даже судья Мелвилл. До этого момента Мелвилл вообще выглядел так, будто ему больших трудов составляет сидеть здесь, видимо, он оплакивает утраченное достоинство профессии юриста. Но во время перекрестного допроса Фредди нетерпение Мелвилла по отношению к стороне обвинения внезапно становится ощутимым. Обычно ему хватает десяти секунд, чтобы принять решение касательно протеста, но после нескольких часов допроса этого свидетеля он попросту теряет терпение в ответ даже на самые разумные протесты со стороны Снеддона. В какой-то момент Месеро спрашивает мальчишку о его учителе истории:
– Она жаловалась, что вы регулярно проявляли к ней неуважение, не так ли?

Даже я жду, что прокурор подаст протест; Месеро задает вопрос и сам отвечает на него.

– Протест, Ваша Честь, – говорит Снеддон, – вопрос и отв…

– Отклоняется, – рявкает Мелвилл, уставившись на парня. – Можете отвечать на вопрос.

К концу дня Снеддон так глубоко забился в свое кресло, что его плечи опустились ниже подлокотников. Его унижение достигает апогея, когда Месеро спрашивает мальчика, правда ли, что он когда-то хотел быть актером.
– Да, – отвечает тот. – Но теперь, когда я посмотрел и другие профессии, я бы хотел работать в органах правопорядка.

К тому моменту, как Фредди уходит с места свидетеля, суд длится всего 12 дней. Невозможно сказать, кто побеждает или проигрывает. В конце концов, все уже забыли, что такие вещи решают присяжные, а в нашем случае это абсолютно обездвиженные, потерявшие дар речи белые женщины уважаемого возраста, которые вполне могут решить, что они тут судят похитителя детей Линдберга.

По крайней мере, можно надеяться, что они так думают. Пожилым людям не следует смотреть такие спектакли, как суд над Джексоном.

Весь этот процесс – вонючая куча, представляющая собой американское сообщество. Именно так выглядит наша культура поклонения звездам с изнанки. Поп-звезда, оступившаяся прямо в свете прожекторов, червяки, жадно грызущие его богатства и пытающиеся урвать себе кусок, ежечасные сообщения про нижнее белье по кабельному, инсайдеры бизнеса, обменивающиеся телефонными номерами за выпивкой, и оргазмы подростков. И люди вроде меня, которые пишут об этом. Мы – самое худшее из того, что может предложить Америка. И мы все здесь."

Мэтт Тайби, 24 марта 2005 года.
"Роллинг Стоун", номер 971 — 7 апреля 2005 года.
Огромное спасибо за перевод Justice Rainger

Пересказ предисловия к книге Афродиты Джонс от адквоката Майкла - Томаса Мезеро

Впервые Том увидел А.Д. (афродита джонс) во время суда. Он не хотел сначала иметь с ней ваще никаких дел, и если бы взгляд мог убивать - она бы была мертва. Том пишет, что никогда за всю свою жизнь, он не был так ошарашен всем происходящим.
АД нашла его в арт-галлерее. Она начала свой разговор с того, как круто он вел суд и с большим уважением относится к его стилю защиты Майкла.
Том поначалу отнесся скептически к ее желанию написать сей материал.
Но как итог, он согласился говорить с ней, и даже согласился написать предисловие к книге.
Целью этого предисловия, по его словам, было акцентировать внимание на том, как важно правдиво рассказать о работе их правовой системы, и про то, какую роль играют СМИ и как они все извращают. Донести то, что СМИ зарабатывают миллиарды долларов на этом, и многое случилось бы подругому, не будь у них такой власти.
Том рассказывет, что стал адвокатом Майкла по запросу Рендин и что этот запрос (request) изменил их жизни. Он встретился с юридической (legal - юрид, правовой) и финансовой командой, которуб называли Дрим Тим (Dream Team ) в роскошном отеле Беверли Хиллз. Том был в шоке от того, что творили все эти советчики Майкла и он их там всех разогнал, весь этот цирк. Он убрал всех провокаторов, всех людей которым он не доверял .Он запретил (out of key) им посещать все собрания и встречи, на которых они могли бы получить доступ к важной информации. Том сфокусировался на главных 13 людях - 12 присяжных (jury) и судья, а также на общществе Санта Марии, которые, как подсказывала ему интуиция, должно было быть к Майклу справедливым.
Защита Майка содержалась в трех главных выводах - обвинение, медиа, и легион никчемных советников, окружавших уязвимого невиновного MJ.

Обвинение Снедона потратило больше денег и времени пытаясь осудить MJ, чем какое либо другое обвинение в истории. В начале 90 годов и позже, окружной прокурор Снеддон пытался посадить Майкла.Он без конца искал улики против Майкла и не мог ничего найти. Он даже организовал веб сайт на портале прокуратуры для выкладывания информации о Майкле и приглашал на работу пиар агенства - это был полный абсурд.
В 2004 году, все таки возбудили дело. По 9 обвинениям. Больше, чем Том когда либо видел у смертников.

Мы никогда не узнаем, сколько точно денег и рабочего времени сотрудников они потратили. И все это было за счет налогоплательщиков Санты Марии, СА.
К сожалению, в это времы было создано куча фильмов, передач, кино, программ, шоу, книг о взлете и падении MJ. Если бы Mайкл попал в тюрьму, это было самое большое шоу в истории для медиа. Миллиарды бы оседали на балансах СМИ.

Том говорит, что Майкла окружали не те люди, они ему не помогали, так как не понимали до конца последствия всего этого цирка. А последсия были бы ужасными и опасными.

Потом речь о матери Арвизо. Ее называли Джанет "Джексон" (по второму браку она Джексон, жесть) Арвизо. Том построил свою защиту на ней, так как она много врала. Он ее опрашивал 3 часа до суда и понял, что она - самое слабое место у обвинения.

Далее Том говорит о том, что эта книга для тех, кто хочет знать, что было за закрытыми дверями, знать правду. Он ее прочитал и отдал указание (commened ) АД пускать в печать. Она описывает чисто и в подброных деталях почему невинный kindhearted музыкальный гений был оправдан консервативным жюри Санта Марии, СА. Правосудие было сделано, и он очtym горд быть главным советником Mайкла в этом деле.

Глава вторая Music and me

Глава начинается с описания поведения СМИ. О том как журналисты вели себя еще задолго до начала процесса. Что товрилось в интернете, и в таблоидах. Большинство медиа были негативно настроены к Майклу. Продавая газеты и поднимая рейтинги, ньюз- репортеры обесчеловечивали Майкла каждым доступным способом. Но вся эта грязь не подтвреждалась ни единым фактом. И даже когда народ говорил что-то хорошее в пользу Майкла, пресса никогда об этом не говорила. Журналисты стали частью заговора, стараясь «опустить» Майка. Они рассказывали только одну сторону любой истории. И СМИ были заинтересованы только в рейтингах и использовали любую «анти-Джексон» информацию. Но, смотря на Майкла, во взаимодействии с его фанами, семьей, адвокатами, служащими адвокатсского офиса и даже с медиа - одна вещь была неоспорима, неопровержима - аура Майкла. Он распространял свет вокруг себя. Его фанаты были самыми лучшими – сопровождали его и в суд, и в Неверленд, повсюду высказывая ему поддержку.

Том Мезеро – адвокат Майкла на этом процессе. Ему не нужны были свет софитов как другим крутым юристам. Больше всего он жаждал правосудия, и он верил в невиновность MJ всем сердцем и душой.
Фаны были возмущены тем, что обществу не дают реальных фактов о процессе. Почему самые главные свидетели были игнорированы прессой? Они делали из MJ демона, и приписывали все смертные грехи, но ни одно издание не говорило о том, что происходит в самом суде. О тех мальчиках, которые пришли в суд, выступить в защиту Майкла, пресса их игнорировала и считала, что это мелочи и пустяки. Зато сделали главной сенсацией всего суда появление Майкла в пижаме, и «острили» на предмет того, что Майкл имел отношения со своей шимпанзе, и до бесконечности крутили клип, где Майкл вытащил Бланкета на балкон в Берлине.

Фаны были очень злы на прессу за то, что те извращали факты и события. Поклонники были уверены, что в суде будет показано, что Майкл - это подарок божий, настолько невинный и заботящий, насколько это можно представить. Но СМИ игнорировали это.
После суда Том сказал, что если бы MJ посадили, то это было бы величайшее ток-шоу на планете - как Майк сидит в тюрьме, Майк за решеткой, и о его суицидах, и т.д. СМИ были бы готовы подкупить любого, чтобы узнать, как проводит Майкл свои дни за решеткой и сочиняли бы и сочиняли истории о нем, о его посетителях и т.д.

Например, журнал Star, на следующий день после вердикта написал, что Майкл устроил вечеринку в отеле Белладжио в Вегасе и все преподнесли так, что он праздновал с фанами свою победу. Все это было основано на воздухе. Другой таблоид, лондонский Daily mail написал, что он поехал в пустыню на средний восток.
Потом некий человек из Нового Орлеана подал на Майка в суд обвиняя его в причастности к наркотикам. Суд Луизианы разыскивал Майкла или его представителя на слушание 17 августа 05 года. Не смотря на то, что обвинитель имел какое-то криминальное прошлое и был двоеженцем. Но в последствии дело закырли.

Майкл стал мишенью мирового масштаба. Уголовный процесс был результатом того, что Майк хотел только помочь 10 летнему ребенку победить рак на 4 степени.
Далее речь идет о том, как Майкл познакомился с семьей Арвизо. О том, что врачи сказали родителям Гевина готовиться к похоронам, что мальчик проживет не более нескольких недель и одним из его последних желаний было познакомиться с Майклом Джексоном. Каково же было удивление Гэвина, когда Майкл позвонил ему в госпиталь, потом стал звонить из каждого уголка земного шара, а потом и приехал и они стали близкими друзьями.
Майкл дал этому ребенку новую цель в жизни, подарил ему надежду и любовь. Он пригласил Гэвина в Неверленд. В первый свой приезд на ранчо мальчик был в инвалидном кресле и совершенно лысый. Они играли в игрушки, в видеоигры и тд.
В книге посититлей Неверленда есть запись- Dear Michael: thank you for giving me the courage to take my hat off in front of people. ilove you Michael. love, Gavin.

Это Майкл подарил этой семейке надежду, что они нужны. Это был Майкл, который дал им все.
На суде Том Мезеро говорил, что в круглосуточном режиме говорят одно и тоже о Майке, и совершенно не говорят о его благотворительности, о его помощи детям. В последствии Том расскажет на суде о помощи Майкла сотням тысяч детям, больницам и приютам. О том, что Майкл всегда перед концертом посещал детей и дарил им подарки.

Фаны считали, что заговор против Майкла также устроила Sony с целью забрать многострадальный каталог. Множество Фанов, стоявших у ворот суда кричали каждый день- Борись Майк Борись
Только Вэнити Фейр написали отличную статью, описав семью Арвизо. Якобы им приплатили, чтобы Сони могли забрать каталог и считали Мотолу и Снеддона главными конспираторами. По этому поводу Том говорил - возможно так и есть, но прямых улик нет.

Майкл также сделал несколько шагов говоря о криминальном суде, в том числе интервью Гералдо Ривера и радиоинтервью Джесси Джексону..
По радио Майлк говорил, что он невиновен, что ему больно и что это все идет от Сони, якобы они ненавидят черных и он жертва как Нельсон Манделла и Мухаммед Али. На вопрос Джесси о заговоре, Майкл сказал очень мало. Как Джесси не пытался выудить информацию у Майкла, у него ничего не получалось – было видно, что Майкл боится обсуждать этот вопрос. Все, что сказал Майкл о каталоге Сони – это что он стоит очень много денег и он не может обсуждать это, ибо итак сказал много.

Снеддон имел вендетту личную к Майклу. Что касается общества Санты Марии, то они понимали что Майкл для них как клад, доход, и поэтому относилиьс к нему довольно позитивно.
Во время суда было опрошено 135 свидетелей. От друзей детей до знаменитостей, от экспертов CSI до тех, кто вел финансы MJ и тд. Было потрачно огромное количество денег, чтобы рассмотреть жизнь Майкла под микроскопом, все чо он имел было исследовано - каждая книга, каждое произведение искусства, каждый кусок его белья. Все увидели, что Майкл жил в своем созданном мире, где дети были большой его частью. И жюри поняло, что Майкл черезчур им доверял.

Показания Гэвина, часть вторая, все то же 10 марта (это был очень длинный день, а Майклу было оооочень плохо).

СНЕДДОН: Когда ты вернулся на ранчо после поездки в Майами… Нет, думаю, есть способ получше. Давай так. Ваша честь, я хочу… Я покажу фотографию только свидетелю, а не на мониторе для всех, эту фотографию уже много раз здесь показывали. С позволения суда.

(показывает фотографию Гэвину)

СНЕДДОН: Ты узнаешь человека на фотографии?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Кто он?
ГЭВИН. Это Джейми Масада.
СНЕДДОН: Хорошо. Следующий снимок. Покажи присяжным. Ты узнаешь человека на фотографии?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Кто это?
ГЭВИН: Дитер.
СНЕДДОН: Хорошо. Следующий снимок. Кто это?
ГЭВИН: Рональд.
СНЕДДОН: Хорошо. Следующий снимок. Кто это?
ГЭВИН: Фрэнк.
СНЕДДОН: У Фрэнка есть фамилия? Она тебе известна?
ГЭВИН: Тайсон.

(показывает еще две фотографии, на них Альдо и Мари-Николь Тайсон)

СНЕДДОН: Позволь, я задам тебе вопрос о людях, которых ты назвал Дитером и Рональдом. Когда ты вернулся из Майами и поехал на ранчо, ты видел Дитера или Рональда на ранчо?
ГЭВИН: Нет, не думаю.
СНЕДДОН: Ты хоть раз видел их на ранчо?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Когда это было?
ГЭВИН: Кажется, я видел их, когда мы вернулись… это после того, как уехали с Джизосом.
СНЕДДОН: Ты назвал на фотографии мистера Тайсона. Ты видел его на ранчо?
ГЭВИН: Я не знаю. Не думаю.
СНЕДДОН: Ты ни разу не видел его на ранчо?
ГЭВИН: Ну, вроде помню, что видел его в «Неверленд».
СНЕДДОН: Хорошо. Ты помнишь, когда именно?
ГЭВИН: Я не помню, как увидел его в первый раз.
СНЕДДОН: Ты помнишь, сколько раз ты видел его на ранчо?
ГЭВИН: Нет. Но я видел его часто.

(две страницы разговоров про Тайсона, видел-не видел, про Дитера и Рональда. После первого отъезда Арвизо с ранчо им перезвонил Тайсон, сказал, что они переживают за Гэвина, мол, его могут обидеть и всякое такое, поэтому им надо вернуться, дескать, на ранчо безопасней, на что мамаша Арвизо сказала, что ей не нравятся Дитер и Рональд, она их боится, поэтому не поедет туда снова. Тайсон якобы пообещал ей, что им не придется видеть ни Дитера, ни Рональда, поэтому Арвизо снова вернулись на ранчо. Когда они вернулись, то увидели Дитера, тот сказал им, что хочет поехать в отпуск в Бразилию, блаблабла. Все это время Месеро подает протест за протестом, судья большинство протестов принимает).

СНЕДДОН: Во время твоего пребывания в «Неверленд», ты говорил, что ночевал в спальне мистера Джексона, в его кровати, верно?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Как ты попал в спальню мистера Джексона?
ГЭВИН: Там такие большие двустворчатые двери, а потом… потом еще одна дверь, потом надо ввести код, и там еще две двустворчатые двери, открывается замок, и можно открыть дверь – и там его комната.
СНЕДДОН: Там стоит сигнализация?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Когда ты идешь по коридору?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: На что это похоже?
ГЭВИН: Ну, когда проходишь первую дверь, оно вот так звенит. А потом, когда ты вводишь код – звенит снова.
СНЕДДОН: Сигнал слышен снаружи?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Где ты взял код к спальне мистера Джексона?
ГЭВИН: Мне Майкл дал.
СНЕДДОН: Код для входа только один?
ГЭВИН: Кажется, нет. Горничная вводила совсем другой код, чтобы войти, не тот, который я знал.
СНЕДДОН: Значит, кто-то дал тебе другой набор кодов?
ГЭВИН: Да. Ну, на входе в дом, входная дверь тоже с кодовым замком, и я знал код.
СНЕДДОН: Хорошо. Откуда у тебя был этот код?
ГЭВИН: Мне его дал либо Майкл, либо кто-то из горничных, я не помню. Они их иногда меняют.
СНЕДДОН: Ты сказал нам, что иногда ты пил с мистером Джексоном водку, верно?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Ты помнишь, как ты чувствовал себя после водки?
ГЭВИН: Ну, был только один раз… и водка на вкус была… В первый раз, когда Майкл дал мне водку, он принес такой большой стакан…
МЕСЕРО: Протест. Повествовательный ответ. Не отвечает на вопрос.
СУДЬЯ: Не отвечает.
СНЕДДОН: Хорошо. Мистер Джексон давал тебе водку?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: В чем именно он дал тебе водку?
ГЭВИН: В таком большом стакане.
СНЕДДОН: Ты сейчас показываешь два или три дюйма.
ГЭВИН: Наверное. Не знаю.
СНЕДДОН: Где ты был, когда он дал тебе водку?
ГЭВИН: В винном погребе.
СНЕДДОН: Ты видел, как он наливал туда водку?
ГЭВИН: Нет.
СНЕДДОН: Ты знал, что это, когда отпил в первый раз?
ГЭВИН: Нет.
СНЕДДОН: Как же так случилось, что ты выпил весь стакан?
ГЭВИН: Ну, я спустился туда, потому что спросил, где Майкл… мы были в аркаде, а потом я спустился вниз, в подвал и увидел Майкла, а потом Майкл дал мне стакан. Я спросил, что это, а он сказал – «Выпей». А потом он сказал…
МЕСЕРО: Протест. Не ответ на вопрос.
СНЕДДОН: Что он сказал тебе?
ГЭВИН: Он сказал мне выпить…
СУДЬЯ: Погодите. У нас тут протест. Или только против повествовательного ответа?
МЕСЕРО: Повествовательный ответ, Ваша честь.
СУДЬЯ: Продолжайте. Следующий вопрос.
СНЕДДОН: Что он сказал тебе?
ГЭВИН: Он велел мне выпить водку.
СНЕДДОН: И ты это сделал?
ГЭВИН: Да, но я не знал, что это была водка. Я думал, это вода, она прозрачная.
СНЕДДОН: Окей.
ГЭВИН: Вот я и выпил ее очень быстро, как воду. А потом я не… Когда я поднес ее к лицу, я почувствовал запах спиртного, а потом быстро выпил, и у меня начало жечь в горле. Ну, я выпил залпом, и начало сильно жечь. А через две или три секунды у меня голова… Ну, мне показалось, что комната завертелась вокруг меня, поэтому я прилег на диван. Там был такой зеленый диван. Я уткнулся в него головой, чтоб не видеть комнату, это было неприятно.
СНЕДДОН: Почему ты это сделал? Почему ты лег на диван?
ГЭВИН: Ну, я… Я помню, что когда был маленький, мы все время вертелись, когда играли. Я закрывал глаза или утыкался головой в подушку, и поэтому не видел, как вращается комната.
СНЕДДОН: Это был единственный раз, когда вы с мистером Джексоном пили водку?
ГЭВИН: Нет.
СНЕДДОН: Были другие случаи?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Сколько раз ты пил водку с мистером Джексоном?
ГЭВИН: Я не уверен. Когда мы пили вино, мы пили и немного водки… поэтому… Много раз.

(долгий спор между судьей, прокурором и Месеро про следующее вещественное доказательство – диск, на котором записан звук сигнализации, звеневшей у двери в спальню Майкла. Месеро протестует против проигрывания диска на том основании, что запись неточная, никто не знает, где и когда она была сделана, блаблабла, спорят страницы две, потом Гэвина снимают с места свидетеля, приводят сержанта Робеля, участвовавшего в обыске ранчо, чтобы он подтвердил, правильный ли звук. Тот подтверждает, что звук правильный – это сигнализация у спальни Майкла. Гэвина возвращают на место свидетеля, проигрывают ему диск, тот тоже подтверждает, что именно такой звук раздавался у двери в спальню Майкла.)

СНЕДДОН: Я хочу задать тебе еще пару вопросов, и перейдем к следующей теме. Ты знаешь, что означает «отключиться», когда речь идет об алкоголе?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Расскажи присяжным, что это значит.
ГЭВИН: Ну, ты вроде как ложишься, как будто бы спать, и спишь очень долго и ничего не слышишь и не чувствуешь.
СНЕДДОН: Когда ты был на ранчо и пил спиртное с обвиняемым, ты отключался?
ГЭВИН: Один или два раза. Ну, вообще-то я не думаю, что… Когда я засыпаю, я в общем-то сплю довольно крепко.
СНЕДДОН: Тебя тошнило?
ГЭВИН: Да. Ну, не то чтобы меня рвало, но тошнило, да.
СНЕДДОН: Хорошо. Сейчас я покажу тебе листок бумаги. Это твой почерк?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Это ты писал?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Я покажу тебе вещественное доказательство 347. Ты узнаешь это?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Чей это почерк?
ГЭВИН: Майкла. Похоже на почерк Майкла… Да, это его.
СНЕДДОН: Это дал тебе мистер Джексон?
ГЭВИН: Да.

(Снеддон показывает еще какие-то записки, спрашивает про почерк, в одной из записок упоминается поездка во Флориду. Спрашивает, бывал ли Гэвин во Флориде только один раз или несколько, спрашивает, помнит ли Гэвин, когда именно написал Майклу эту записку)

СНЕДДОН: Следующее вещественное доказательство. Здесь написано: «Я хочу, чтобы ты отлично провел время во Флориде. Я очень рад быть твоим папочкой». Ты помнишь, когда мистер Джексон дал тебе эту записку?
ГЭВИН: Нет. Наверное, тогда же, когда я писал ему записки. Думаю… Кажется, Фрэнк передавал мне их. Нет, не Фрэнк. Кто-то передавал мне записки, потому что Майкл был занят, и мне передавали эти записки от него.
СНЕДДОН: Ты обсуждал их с мистером Джексоном?
ГЭВИН: Не-а.
СНЕДДОН: Но ты точно знаешь, что это его почерк.
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Следующая записка. Подписано мистером Джексоном как «папой», и в записке он упоминает о том, что является твоим «папочкой». Мистер Джексон когда-либо использовал слово «папочка» по отношению к тебе до того, как написал тебе эту записку?
ГЭВИН: Я не знаю. Я называл его «папой» иногда, потому что в то время у меня не было отца, ну, вы понимаете, о чем я.
СНЕДДОН: И как долго ты называл мистера Джексона папой?
ГЭВИН: Когда был там с ним. После Майами, пару недель. Он называл меня сыном, а я называл его папой.
СНЕДДОН: Значит, между вами это было обычное дело?
ГЭВИН: Ну, да.
СНЕДДОН: Ты брал участие в записи интервью, кроме передачи мистера Башира?
ГЭВИН: Это было не совсем интервью. Это было типа… Я не знаю, как назвать, но он снимал меня на видео, как он носил меня на руках через мост. Не знаю, может, вы имели в виду это, но…
СНЕДДОН: Хорошо. Тебя снимали на видео. Это было тогда, когда ты был болен?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: И когда тебя снимали, ты потом видел эту запись?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Когда ты увидел ее впервые?
ГЭВИН: Мы показывали ее Крису. Тогда и увидел.
СНЕДДОН: Хорошо. Ты знаешь человека по имени Хамид?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Когда ты встретил Хамида впервые?
ГЭВИН: Э-э… Я не уверен. Кажется, это он снимал, как Майкл нес меня через мост, но я не уверен.
СНЕДДОН: Хорошо. После возвращения из Майами ты видел Хамида на ранчо?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Расскажи, как ты познакомился с ним.
ГЭВИН: Я не помню. Я был где-то на ранчо, я помню, что он вез нас к дому. Меня, мою мать, брата и сестру.
СНЕДДОН: Он вез вас к своему дому. Ты помнишь, где он жил?
ГЭВИН: Нет.
СНЕДДОН: Ты помнишь, сколько времени туда нужно было добираться?
ГЭВИН: Часа два, вроде.
СНЕДДОН: И когда вы приехали туда, что вы делали?
ГЭВИН: Они установили камеру и большой фон. Ну, сначала он дал мне поиграть в видеоигры, а потом мы ждали каких-то людей, они пришли.
СНЕДДОН: Ты помнишь, кого именно вы ждали?
ГЭВИН: Дитера. И, кажется, Винни. Мы ждали Винни.
СНЕДДОН: Ты впервые увидел Винни в тот раз или встречал его раньше?
ГЭВИН: Кажется, я увидел его первый раз.
СНЕДДОН: Ты помнишь еще кого-нибудь? Винни приехал один?
ГЭВИН: Кажется, с ним был Фрэнк. Я не уверен.
СНЕДДОН: Пока вы были там, вы давали интервью или занимались видеосъемкой?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Кто вас снимал?
ГЭВИН: Думаю, что Хамид.
СНЕДДОН: Ты помнишь, в котором часу началась съемка?
ГЭВИН: Очень поздно вечером. Примерно в 10 или 11 вечера. Может, даже в полночь, потому что я помню, что был очень-очень уставшим во время съемки.

СНЕДДОН: До твоего участия в этих съемках в доме Хамида, кто-нибудь тебе говорил, что нужно говорить в этом интервью?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Кто именно?
ГЭВИН: Дитер.
СНЕДДОН: И что именно говорил тебе Дитер?
ГЭВИН: Он говорил… Он сказал нам… Ну, типа, помните как Майкл говорил мне, что именно сказать в программе Башира. И Дитер делал то же самое. Он говорил нам – мне, моей маме, моим брату и сестре – что говорить в этой записи. Они сказали, что это типа видео-опровержение, что-то вроде этого.
СНЕДДОН: И что он велел вам сказать?
ГЭВИН: Ну, он сказал… Скажите, что Майкл помогал нам, что он практически вылечил меня от рака, и все такое прочее.
СНЕДДОН: Вам давали какие-нибудь письменные тексты того, что нужно сказать?
ГЭВИН: Да. У них было… Ну, я не думаю, что… В общем, у них были бумажки с вопросами, но, знаете…
СНЕДДОН: И ты видел вопросы, прежде чем началась съемка?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Ты просматривал ответы на эти вопросы до начала съемки?
ГЭВИН: Ну, да, вроде того. Это было очень быстро. Не то чтобы мы там сидели целый час и болтали. Он просто хотел, чтоб мы сказали вот это и вот это.
СНЕДДОН: Хорошо. Когда ты снимался в этом видео в доме Хамида, как ты относился к мистеру Джексону?
ГЭВИН: Ну, он мне очень нравился. Я был… Он был моим лучшим другом.
СНЕДДОН: И все еще является им на этот момент?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Ты видел эту запись с тех пор?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: То, что ты сказал там – правда?
ГЭВИН: Ну, не совсем.
СНЕДДОН: Какие именно части этой записи неправдивые?
ГЭВИН: Ну, я хочу сказать… Я говорил, что Майкл очень мне помог, пока я болел. Но на самом деле его почти не было рядом со мной.
СНЕДДОН: Что-нибудь еще?
ГЭВИН: Ну, я не уверен… Это было давно.
СНЕДДОН: Ты помнишь, куда вы отправились после съемок?
ГЭВИН: Думаю, Винни и Фрэнк отвезли нас в гостиницу.
СНЕДДОН: Ты помнишь, что вы делали на следующий день?
ГЭВИН: Нет, не помню.
СНЕДДОН: Ты помнишь, как вы встречались с работниками соцслужб?
ГЭВИН: О, да.
СНЕДДОН: Когда это было?
ГЭВИН: Когда мы жили на Ист… Нет, мы уже жили тогда на Сейнт-Эндрюс, с Джеем.
СНЕДДОН: Кто еще жил с тобой?
ГЭВИН: Моя мама и брат.
СНЕДДОН: А сестра?
ГЭВИН: Не думаю, что она жила тогда с нами. Она жила с моей бабушкой в то время.
СНЕДДОН: Встреча с работниками соцслужб была до съемки видео с Хамидом или после?
ГЭВИН: Я помню, что после.
СНЕДДОН: Ты помнишь, кто присутствовал при вашем разговоре с работниками соцслужб?
ГЭВИН: Да. Мой брат, мама. И Аджа, подружка Криса Такера. Ну и социальные работники. Кажется, Винни тоже был, но я не уверен, что он был в комнате с нами. И еще был какой-то парень в синей рубашке.
СНЕДДОН: Ты знаешь, кто он?
ГЭВИН: Нет. Он не представился.

(дальше много и длинно про типа в синей рубашке, про магнитофон, который установили во время разговора с соцслужбами, кто куда его носил, кому передавал, а потом Гэвин прокалывается еще раз, назвав чувака в синей рубашке по имени. Это был Брэд Миллер, детектив, которого нанимали следить за семьей Арвизо).

СНЕДДОН: О чем тебя спрашивали соцработники?
ГЭВИН: Они спрашивали о Майкле и…
СНЕДДОН: Ты помнишь, что говорил им?
ГЭВИН: Да. Я сказал им, что он клевый парень и всякое… Ну как то, что говорил в видеоопровержении.
СНЕДДОН: Они спрашивали тебя, спал ли ты в кровати с мистером Джексоном?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: И что ты ответил?
ГЭВИН: Я сказал, что теперь мы спим в одной кровати, но добавил, что ничего такого не происходит, когда мы в кровати.
СНЕДДОН: Это была правда?
ГЭВИН: На тот момент – да.

СНЕДДОН: После беседы с соцработниками куда вы отправились?
ГЭВИН: Кажется, обратно в «Неверленд» с Аджей. Я, мой брат и моя сестра.
СНЕДДОН: Вы куда-нибудь ездили после разговора с соцработниками?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Вы ездили за покупками с Фрэнком и Винни?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Хорошо. Расскажи присяжным, как это было.
ГЭВИН: Ну, мы ездили в торговый центр, он назывался Anchor Blue.
СНЕДДОН: И что вы там делали?
ГЭВИН: Нам всем купили одежду, потому что у нас ничего не было. У нас было очень мало одежды.
СНЕДДОН: А почему они покупали вам одежду?
ГЭВИН: Ну, они не хотели, чтоб мы возвращались к себе домой, поэтому они купили нам одежду, чтоб нам не пришлось ехать за своими вещами.
СНЕДДОН: В тот период где вы жили?
ГЭВИН: Думаю, мы… Да, мы были в отеле Calabasas Inn. Я, моя мама, брат, сестра, Фрэнк и Винни.
СНЕДДОН: Фрэнк и Винни жили в одном номере с вами?
ГЭВИН: Нет.
СНЕДДОН: Ты помнишь, где они жили?
ГЭВИН: Нет. Кажется, где-то дальше по коридору.
СНЕДДОН: После покупок в торговом центре вы ездили куда-то еще?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Куда?
ГЭВИН: Они возили нас за визами и паспортами.
СНЕДДОН: А для чего вам нужны были визы и паспорта?
ГЭВИН: Они сказали, что отвезут нас в Бразилию.
СНЕДДОН: Когда ты впервые узнал, что поедешь в Бразилию?
ГЭВИН: Дитер сказал мне.
СНЕДДОН: Когда именно, по твоим понятиям, вы должны были туда ехать?
ГЭВИН: Через несколько недель после получения виз.
СНЕДДОН: Мистер Джексон говорил с тобой о поездке в Бразилию?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Кто еще присутствовал при этом разговоре?
ГЭВИН: Фрэнк Тайсон.

(дальше еще много про то, где и как был разговор, кто где как сидел-стоял-лежал – Майкл и Гэвин лежали на кровати. Месеро подал протест, дескать, не относится к делу. Судья принял.)

СНЕДДОН: Как вы начали говорить о Бразилии?
ГЭВИН: Фрэнк злился, потому что моя мама не хотела ехать. Фрэнк начал орать, типа – «Да у нас там есть учитель, и мы же еще не уехали, а учителю уже заплатили», что-то такое. А потом Майкл… Ну, он не ахти как реагировал, просто кивал головой, типа, «да-да».
СНЕДДОН: Мистер Джексон что-нибудь сказал тебе о поездке в Бразилию?
ГЭВИН: Да. Он сказал, что мы поедем в Бразилию и классно проведем там время.
СНЕДДОН: Ты помнишь что-нибудь еще?
ГЭВИН: Ну, он сказал, что приедет через неделю после того, как туда приедем мы.

(дальше про отель, в котором они жили, точнее, в котором их типа держали силой – потому что Фрэнк и Винни якобы запирали их в номерах, чтоб Арвизо не разбегались, и вообще не лазили по окрестностям, а сидели по комнатам. Много, долго, скучно. Месеро подал протест, что все это слухи и умозаключения, судья протест отклонил. Дальше Снеддон показывает Гэвину документы, которые подавали на визу, просит опознать подпись. Рядом с именем Гэвина стоит чужая подпись – якобы намек, что это не он подавал документы на визу, а это сделали за него и без его ведома. Дальше много бреда про одежду, которую якобы покупали Гэвину, про чемодан, который якобы покупали для поездки в Бразилию, не спрашивая никого)

СНЕДДОН: Было ли так, что вы с мистером Джексоном ночевали в его комнате одни?
ГЭВИН: Да.
СНЕДДОН: Вы пили спиртное?
ГЭВИН: Вообще или с Майклом?
СНЕДДОН: Вообще, с кем бы то ни было.
ГЭВИН: Ну, я пил только с Майклом.
СНЕДДОН: Было ли так, что ты ночевал с мистером Джексоном и не пил при этом?
ГЭВИН: Нет, не думаю, обычно мы пили ночью, днем очень редко. Иногда пили в его кабинете, немного вина, но обычно под вечер, мы бегали по аркаде, играли в видеоигры и пили. Каждый раз, как Майкл бывал на ранчо, мы пили.

(продолжение следует
Дальше как раз начинается самое "веселое" - про спальню и прочее, кто кого и как трогал или не трогал. Снеддон там чуть ли не приплясывал во время допроса.)

Показания Гэвина, последняя часть, 14 марта, продолжение перекрестного допроса Месеро.

-----------

Месеро выходил на допрос так, будто знал страшную тайну. Слегка прищурившись, он наблюдал, как Гэвин съеживается в кресле свидетеля, а Снеддон нетерпеливо постукивает пальцами по краю стола в ожидании каверзных вопросов, которые можно опротестовать. Когда адвокат начал говорить, его голос звучал вкрадчиво. Почти ласково.
– Мистер Арвизо, в четверг вы свидетельствовали о том, как вы узнали, что такое мастурбация. Помните?
– Кажется, да.
– Что, простите?
– Кажется, помню.
– И вы говорили, что это Майкл Джексон рассказал вам о мастурбации, верно?
– Угу.
– Вы утверждаете, что это правда?
– Да.
– Вы также заявили присяжным, что мистер Джексон сказал вам, будто бы мужчины, которые не занимаются мастурбацией, могут изнасиловать женщину. Помните, как вы сказали это?
– Угу.
– Помните ли вы, как вас допрашивали в полицейском управлении Санта-Барбары? Они допрашивали вас несколько раз, это верно?
– Да.
– Вы помните, кто из них задавал вам вопросы?
– Видимо, Стив Робель или Пол Зелис.
– Вы помните, как вас спросили – «Прежде чем мы начнем следующий раунд вопросов, вы можете описать, что такое, по-вашему, мастурбация?». Вы помните, как один из шерифов задал вам этот вопрос?
– Вроде помню.
– И вы знали, что ваши допросы записываются, это так?
– Да.
– Вы тогда ответили – « Моя бабушка объясняла мне это. Она сказала мне, что… что единственная причина этому… ну… если мужчины не занимаются мастурбацией, они могут изнасиловать женщину». Вы помните, как вы сказали это шерифам?
– Кажется, помню.
– Так почему ваша история изменилась в промежутке между тем допросом и вашими показаниями в прошлый четверг?

– Что вы имеете в виду под словом «изменилась», сэр?
– Ну, вы же сказали полиции, что это ваша бабушка произнесла эту фразу. А здесь, в этом суде, под присягой, вы заявили, что это мистер Джексон сказал ее.
– Да ничего не менялось. Сначала Майкл пытался объяснить мне это. И я… Ну, он все время говорил мне, что мужчины должны заниматься мастурбацией. А потом, когда я вернулся домой из «Неверленд», моя бабушка увидела, что я все время о чем-то думаю и в явном замешательстве насчет сексуальности и все такое прочее. И она объяснила мне многие вещи.
– Значит, так случилось, что после того, как мистер Джексон сказал вам «Если мужчина это не делает, он может изнасиловать женщину», ваша бабушка произнесла точно такую же фразу? Вы это хотите сказать? – в голосе адвоката слышится легкая издевка. Присяжные согласно закивали.
– Не совсем, – изворачивался Гэвин. – Она не прямо вот так сказала, не теми же словами, что и Майкл. Ну, я не уверен, как именно она сказала. Моя бабушка вообще много мне говорила такого и объясняла всякое.
– Если я покажу вам протокол ваших показаний при допросе в полиции, это освежит вашу память?
– Ну, наверное.

Месеро, направляясь к столу за копией протокола, едва заметно подмигнул Майклу, буквально умиравшему на своем месте от тоски.

– Мистер Арвизо, вы уже посмотрели?
– Ну, да.
– Теперь вы вспоминаете, что вы говорили шерифам?
– Ну, я вспоминаю, что говорила мне бабушка. Она… ну, это… Она увидела, что я смущен и вообще не понимаю, как это – становиться взрослым, и про секс тоже не понимаю, а моя мама говорила мне, что все нормально. И Майкл тоже мне сказал, что это нормально, и этим надо заниматься.
– Мистер Арвизо, я прекрасно понимаю вашу позицию. Но когда шерифы спросили вас, что такое мастурбация, вы не сказали им – «Мистер Джексон сказал мне, что мужчины должны заниматься мастурбацией, и если они это не делают, они могут изнасиловать женщину». Вы сказали – «Моя бабушка сказала мне это». Верно?
– Кажется, да. Тут так написано, в этом протоколе. Но…
– Так, значит, в период с момента этого допроса…
– Ваша честь, – подскакивает Снеддон, – свидетель хотел что-то добавить, а советник его все время перебивает.
– Прошу прощения, – невозмутимым тоном продолжает Месеро, – вы можете продолжить ответ.
– Все равно это не значит, что Майкл не говорил мне такое, – упрямо повторил Гэвин. Адвокат слегка задрал бровь:
– Но по вашим ответам выходит так, что произошла счастливая случайность, и оба человека – и ваша бабушка, и мистер Джексон – использовали идентичную фразу, чтобы сказать вам про мастурбацию.
– Ну, в этом нет ничего такого, и моя бабушка, и Майкл пытались объяснить мне это… ну, знаете, как детям объясняют, про птичек и пчелок.
– Хорошо. И они вам сказали одну и ту же фразу, вы это имеете в виду?
– Не совсем.
– Однако фразы идентичны, разве не так?
– Понимаете, Майкл пытался сказать мне, что я должен заниматься мастурбацией. И моя мама… и бабушка говорили мне, что… Они пытались мне это объяснить. А Майкл просто давил на меня.
– Но ведь это ваша бабушка сначала сказала вам эту фразу, верно?
– Да, а потом Майкл тоже сказал мне это.
– Значит, вы снова говорите, что они вам сказали одно и то же, – начал раздражаться Месеро. В рядах для прессы нарастал шепоток. Все то и дело переводили взгляды с Гэвина на сидевшего за столом защиты Майкла. Тот не реагировал.
– Моя бабушка сказала, что это нормально, потому что иногда мужчины не могут себя контролировать.
– Однако при допросе в полиции вы не говорили, что Майкл Джексон сказал вам эту фразу, разве не так?
– Я уверен, что в каком-нибудь другом протоколе допроса есть и про Майкла.
– Но не в этом.
– Ну, в каком-нибудь другом это точно есть, – продолжал упрямиться Гэвин. Месеро повел плечами, прошелся по залу и снова остановился перед креслом свидетеля:
– Вообще-то, мистер Арвизо, вас также спрашивали о том, беседовали ли вы с мистером Альпертом, вашим директором школы, и говорили ли вы ему, что мистер Джексон никогда не предпринимал в отношении вас какие-либо сексуальные действия. Это верно?
– Да.
– Так почему вы с самого начала этого не сказали?
– Я сказал мистеру Альперту, что Майкл ничего такого со мной не делал.
– Более того, вы сказали ему это дважды. Верно?
– Я не знаю, сколько раз я говорил об этом.
– Разве не поэтому мистер Снеддон позвонил вам?
– Что вы имеете в виду?
– Мистер Снеддон позвонил вам и спросил, признавались ли вы мистеру Альперту в том, что Майкл Джексон никогда не делал с вами ничего недозволенного, это так?
– Не припоминаю, чтобы мистер Снеддон звонил мне по этим вопросам.
– То есть, вы не помните, звонил ли вам мистер Снеддон и задавал ли он вам подобные вопросы на этих выходных?
– На этих выходных? Я не понимаю.
– Ваша честь, я подаю протест. Предположительный факт, не является доказательством сам по себе, и нет доказательств, что я звонил ему, – буркнул прокурор.
– Протест принят. Советник, перефразируйте ваш вопрос.

Месеро, казалось, и это не смутило.

– Мистер Снеддон звонил вам на этих выходных?
– Нет, не звонил.
– А вы сами ему звонили?
– Нет.
– Но вы беседовали с мистером Снеддоном на выходных?
– Да, беседовал.
– Где состоялась эта беседа?
– В каком-то доме.
– Это мистер Снеддон приходил к вам?
– Нет.
– Значит, вы ходили к нему сами?
– Да.
– Так где же вы встречались?
– В доме.
– В его доме?
– Просто в доме, – рыкнул Гэвин, начиная терять терпение.
– Хорошо. Вы говорили, что мистер Джексон совершал с вами недозволенные действия до того, как вы покинули «Неверленд» в последний раз. Верно?
– Да.
– Вы также утверждали, что в это время вашей матери угрожали. Верно?
– Да. Мама говорила, что она постоянно чувствовала угрозу. И Фрэнк однажды сказал мне… ну, он разозлился из-за того, что моя мама все время хотела уехать.
– Об этом потом. Вы утверждаете, что все непристойные действия произошли после того, как вы несколько раз «убегали» с ранчо, это так?
– Да.
– Это было уже после того, как Фрэнк угрожал вашей матери?
– Фрэнк был очень зол и сказал мне как-то – «Эй, Гэвин, знаешь, а я могу сделать так, что твою мать убьют».

В рядах присяжных послышались судорожные вздохи. Все взгляды вновь обратились к Майклу, но у того на лице по-прежнему не было ни единой эмоции. Месеро, мельком глянув на своего клиента и восхитившись его выдержкой, снова обратился к свидетелю:
– Значит, вы поверили Фрэнку?
– Да.
– Мистер Арвизо, как вы думаете, сколько раз вы соврали во время съемок видео-опровержения?
– Ну… может быть, раза четыре.
– Четыре раза?
– Да.
– Как вы думаете, сколько раз солгала ваша мать?
– Наверное, раз пять. Четыре или пять, я не знаю. Я не считал.
– Я просто спрашиваю ваше мнение. Это нетрудно. Как вы думаете, сколько раз солгала ваша сестра?
– Один или два раза.
– А ваш брат Стар? Сколько раз солгал он?
– Да он вообще не разговаривал там, поэтому вряд ли он мог лгать.
– Ваш брат Стар утверждал, что вы всегда с нетерпением ждали поездки в «Неверленд», это верно?
– Ну, да.
– И в какой-то момент вы поняли, что вы, вероятно, уже никогда не вернетесь туда. Это так?
– После того, как все это закончилось, я уже не хотел возвращаться.
– В какой-то момент вы также поняли, что больше не будете частью семьи Майкла Джексона, не вернетесь в «Неверленд», и именно тогда появились эти обвинения в домогательстве, это верно?

Весь зал ждал, что Снеддон подаст протест. Но тот только глубже погрузился в кресло и уставился в пол, делая вид, что все происходящее его не касается. Гэвин, тоже ожидавший, что прокурор придет ему на помощь, вздохнул:
– Я уже не хотел возвращаться после того, как мы уехали в последний раз.
– Отвечайте на вопрос, пожалуйста. Именно тогда вы придумали обвинения в домогательстве, после того, как поняли, что вы уже никогда не вернетесь в «Неверленд»?
– Ну, это было не совсем так. Мы не собирались вместе и не обсуждали это, поэтому ваш вопрос… ну, он неуместен, наверное.
– Ваша честь, – в голосе адвоката звучит сталь, – Ваша честь, прикажите, пожалуйста, свидетелю отвечать на вопрос как положено.
– Да не понимаю я вашего вопроса! – взвивается Гэвин.
– Перефразируйте, советник, – скучным голосом бросает судья Мелвилл. Он уже понял, что с этим свидетелем дела не будет.
– Хорошо. Вы поняли, что вы не будете больше видеться с Майклом, что вы не поедете в Бразилию, что не поедете в «Неверленд», и именно тогда придумали обвинения в домогательстве, это верно?
– Да ничего подобного, я не ходил и не говорил всем… Ну, мама всегда хотела уехать оттуда. Она первая поняла, что к чему, и вытащила нас оттуда. А мне даже нравилось там бывать.
– Прошу прощения, Ваша честь, свидетель не отвечает на мой вопрос. Прикажите ему отвечать как положено.
– Советник, задавайте вопрос так, чтобы он его понял. Вы задаете сложносочиненные вопросы. Разбейте его, чтобы ему было понятно.
– Хорошо. Мистер Арвизо, пока вы не поняли, что уже не будете частью семьи Майкла Джексона, вы и не говорили о домогательстве, это верно?
– Я не хотел быть частью его семьи. Я просто смотрел на него как… ну, как на пример для подражания. Он был мне как отец.
– И пока вы не поняли, что не полетите с Майклом Джексоном в Бразилию, вы никому не говорили о домогательстве, это верно?
– Я не хотел лететь в Бразилию.
– Пока вы не уехали из «Неверленд» окончательно, вы никому не говорили о домогательстве, верно?
– Это верно, я никому не говорил, пока мы не уехали.
– И вы не звонили в полицию до тех пор, пока не побывали у двух адвокатов. Это так?
– Ваша честь, протест! Спорный вопрос.
– Протест отклонен. Свидетель, отвечайте.
– Да, – шепчет Гэвин едва слышно, – пока я не побывал у адвокатов, я не сказал полиции, что произошло на самом деле.

Месеро грациозно развернулся к присяжным и пожал плечами. Судя по их лицам, они уже не верили ни одному слову свидетеля, как бы он ни старался выглядеть обманутой и наивной жертвой.

– У меня больше нет вопросов, Ваша честь.
– Повторный допрос? – судья взглянул на поднимавшегося из-за стола Снеддона. Тот кивнул, выходя вперед:
– Привет, Гэвин.
– Привет, Том. То есть… мистер Снеддон. Простите.
– Вы с Майклом ездили в город, пока ты гостил у него?
– Да, Майкл возил нас в магазин игрушек Toys R Us.
– По дороге вы подобрали нескольких фанатов, верно?
– Да, Майкл пригласил нескольких своих поклонников, которых встретил по дороге туда.
– И пока вы были в магазине, ты никому не говорил и не жаловался, что кого-то из вас держали силой?
– Вообще-то, я был очень счастлив находиться в «Неверленд». Понимаете, это трудно понять, ну, в большинстве случаев… Первые несколько раз, когда мы оттуда убегали, мне, в общем-то, там нравилось. Там как в Диснейленде. Я любил там бывать, мне было весело. А вот моей маме все время было страшно, она постоянно беспокоилась, и только в тот, последний приезд я понял, что уже не хочу там быть.
– Значит, твоя мать беспокоилась, но все равно возвращалась, верно?
– Ну, да. Это очевидно.
– Хорошо, Гэвин. Последний вопрос. В ответ на вопросы мистера Месеро ты сказал, что мистер Джексон был для тебя примером для подражания. Как второй отец. Это верно?
– Да.
– И ты говорил, что он очень классный парень, так? Лучший в мире.
– Да.
– И ты им восхищался, поклонялся ему.
– Вообще-то, я поклоняюсь только Богу, но, да, он был крут.
– А как ты относишься к мистеру Джексону сейчас, после того, что он сделал с тобой?
– Протест, Ваша честь, – лениво подает голос Месеро. Он знает, что протест будет отклонен, но основной урон противнику уже нанесен, и он подает протест больше из вредности. – Наводящий вопрос. Не относится к делу.
– Протест отклонен. Свидетель, вы можете ответить.

Гэвин посмотрел на Майкла. Наверное, ждал реакции или хоть какого-то намека на то, что его слова зацепят обвиняемого.
Все то же каменное лицо, все те же расправленные плечи, все тот же пустой взгляд, устремленный в стену.

– Ну… Я больше его не люблю. Я не думаю, что он так уж заслужил мое уважение. Он не заслужил то уважение, которое у меня к нему было. Никакой он не крутой парень.
– У меня больше нет вопросов, Ваша честь, – елейным тоном произнес прокурор, с победоносным видом возвращаясь на свое место.

---------
На этом допрос Гэвина закончился, вызвали следующего свидетеля.